Пьер поверить не мог, что вот наступил день, когда отголоски подобных историй он наблюдал воочию, а не со страниц географических журналов.
Миновав очередную улочку, мужчины очутились на прямой дороге, мощённой прямоугольными камнями, выводящей к порту.
– Нам нужно дойти до порта и затем пройти ещё около четверти мили вдоль берега, там будет катер Арнава. – шёпотом сказал Баллард, и мужчины сами того не заметили, как перешли на ускоренный шаг.
Переговоры, ради которых его сюда отправили, так и не состоялись. Пьер размышлял по пути о том, чем могли быть заняты мысли его руководителя и некоторых коллег в эти дни. Во всём известном ему до этого путешествия мире теперь царил праздник и повинуясь отчасти традициям, отчасти банальному конформизму, люди пытались заставить себя поверить в то, что они действительно наслаждались своей жизнью. Но если в этом стремлении ещё можно было найти отблески рациональности, ведь надежда, хоть и мнимая, часто выступает едва ли не единственным двигателем человеческой жизни, то куда отвратней выглядело притворство людей, которые разменяли уже несколько десятков лет своей жизни и продолжали делать вид, будто бы им действительно верилось, что смена календарных дат способна привнести в их существование что-то новое. Пьер сам, долгое время, оставался одним из таких людей, и теперь он с особой остротой понимал, как сильно отличалась реальность от той мнимости, что существовала только лишь в коллективном сознании жителей крупных городов благополучных стран. Это могло казаться ещё более странным, что чем более неожиданный оборот принимала текущая ситуация, тем менее Пьеру хотелось даже думать о том, что у него ещё не так давно была возможность вообще избежать всей этой истории.
Двигаясь вдоль берега, мужчины наконец то почувствовали себя в относительной безопасности от постороннего внимания, поскольку стоило им отдалиться от порта и исчезли те немногие уличные фонари, что освещали порт. Теперь повсюду царила темнота, и только звёздное небо с бледной луной отражались в неспокойной поверхности прибрежных вод.
В какой-то момент, впереди себя, мужчины увидели несколько ярких вспышек. Это были две короткие вспышки, после которых последовала пауза, затем уже три вспышки пронзили тьму в том же самом месте, источник необычного явления находился на самом берегу. Баллард остановился, и Пьер последовал его примеру. Было видно, что профессор имел слабое представление о том, чем могло быть это непонятное явление.
Последовало четыре вспышки, затем пауза. Затем ещё пять вспышек и такая же по своей продолжительности пауза. Было ясно, что кто-то посылал сигналы, выполняя роль маяка.
Переведя дыхание, профессор пошёл вперёд, и Пьер последовал за ним. В какой-то момент вспышки прекратились и сквозь спокойный шум волн, послышался звук, которого Пьер никак не ожидал услышать. Это были характерные фырканья лошадей. Затем раздался мужской голос, кто-то говорил на хинди, адресуя короткие, отрывистые фразы наподобие команд.
Наконец, когда они приблизились достаточно, для того, чтобы различить очертания катера, им в лицо ударил яркий луч света. Опёршись одной ногой на край борта, стоял высокий мужчина, худощавого телосложения, с характерными для индуса чертами лица. Его чёрные, кудрявые волосы были отпущены до некоторой длины и собраны специальной чёрной лентой так, чтобы локоны не падали на глаза. Мужчина держал в руке мощный прожектор и направлял его луч прямо на Балларда.
