«Фары выключены, значит тот, кто был внутри уже вошел в больницу, – мысленно выстраивает логическую цепочку Эмбер. – Следовательно сейчас он ищет кого-то».
Взгляд падает на лежащее тело подруги. Затем на окно. А после на часы.
«Мне пора, – быстро взяв небольшую сумку с необходимыми вещами, девушка направляется к двери».
Но как только она берется за дверную ручку из-за двери слышиться голос медсестры:
– Пройдемте сюда, пожалуйста. Эмбер должна быть еще в палате.
«Нет».
Девушка замирает всего на мгновение. Быстро сообразив она прячется под небольшую кровать, на которой лежит ее подруга.
Дверь открывается и слышится грубый голос мужчины:
– Хм, здесь никого нет.
Эмбер видит лишь идеально черные туфли, покрытые небольшим слоем земли вперемешку с капельками воды. Туфли громко ступают по эпоксидному полу, заходя в комнату и осматриваясь по сторонам.
– Ох, должно быть вы разминулись. Возможно она пошла через задний выход, – слышится суетливый голос медсестры.
– Видимо, – подходя к кровати, под которой притаилась Эмбер, задумчиво проговаривает мужчина.
– Вы еще успеете ее догнать, – видимо вспомнив про свои обязанности, которые ей на сегодня еще предстоит сделать, медсестра поторапливает незваного посетителя.
– Хорошо, – легко соглашается мужчина и направляется к выходу, – спасибо вам за помощь.
– Да не за что, что вы.
Медсестра удаляется следом.
Оставшись в тишине и слушая над собой дыхание подруги, вперемешку с тиканьем часов, Эмбер задает себе кучу вопросов. Ответ ни на один не находится, и потому она решает, что пора покинуть палату.
Отряхнувшись от пыли она осматривает себя в зеркале, висящем над раковиной. Видок слегка потрепанный: короткие русые волосы, подстриженные под каре, взъерошены, одежда местами помята из-за пребывания в лежачем положении. Но в целом она выходит отсюда в том же виде, что и пришла. Разве что слегка встревоженной. Но этого никто не заметит под маской вечного спокойствия и собранности.
«У тебя было такое же лицо, даже когда Майю сбила машина!? – накатили воспоминания».
Она быстро отмахнулась от непрошенных мыслей и вышла из палаты.
Как всегда, уже выходя, она слегка оборачивается к подруге и тихо шепчет «прости», боясь, что та исчезнет в следующий ее приход.
9:00
– Да, Боже, когда это все закончится, – истерично оглядываясь по сторонам, юная на вид девушка, шла под зонтом в сторону небольшого кафе.
Она крепко сжимала прозрачный зонтик одной рукой. На столько сильно, что костяшки пальцев побелели. Хотя, вполне может быть, что побелели они больше из-за холода и дождя. И волнения. А волноваться ей было нельзя. Хотя как тут не волноваться, когда твоя жизнь превратилась в трехдневный Ад?
– Надо было одеться потеплее, – сворачивая за угол дома и ускоряя снова шаг, девушка набирала скорость велосипедиста.
Это тот тип девушек, что всегда сидят дома, ни с кем толком не общаются, ведут закрытый и далеко не спортивный образ жизни. Одним словом – интроверт, в самом его антисоциальном понятии. Да еще и астматик, который начинает задыхаться при малейшем волнении.
– Боже, пожалуйста, пусть они отстанут, – иногда оглядываясь через плечо и видя все ту же черную гигантскую машину, девушка как мантру повторяла вслух мольбы Господу.
Но видимо он не слышал ее, потому как машина неумолимо приближалась.
И вот, когда девушка оказалась на перекрестке возле парка, машина замедлила ход, вставая на красный свет.
