– Это важно? – усмехнулся Андрей.
– Когда я спрашиваю, мне отвечают, – нагло и зло повысил голос противник.
Андрей сплюнул ему под ноги, развернувшись, пошел обратно.
– Стоять! – раздалось сзади. – Я сказал – стоять!
Этого Андрей уже вынести не мог. И повернувшись, так хватил наглеца кулаком по наглой роже, что тот свалился без чувств. Из-за угла вылетели двое его друзей, бросились на Андрея. Но не зря Андрей был внуком своего деда. Одного швырнул так, что тот, врезавшись в стену клуба, сполз на землю, ошеломленно встряхивая головой, а второму сунул под дых, заставив согнуться в три погибели. Из-за поворота выскочил Максим, за ним еще свои, деревенские ребята.
Максим встревоженно повел взглядом и расслабился.
– Отбой, ребята…
Подошли остальные городские.
– Значит, так, – сказал им Максим, – забирайте эти тела и валите отсюда, пока вам не накостыляли.
– Вы знаете, что с вами завтра будет? – спросил один из приезжих. – Завтра здесь сто человек с цепями будет. Хана вашим Столбцам.
Андрей разозлился.
– Что ты тут пугаешь ста человеками? Выходи ко мне, и мы все решим. Это я их приголубил, – он кивнул на копошащихся противников. – Иди сюда и покажи мне свою храбрость, я обещаю – никто не вступится.
Но парень, поглядев на поверженных друзей, выйти против Андрея не рискнул.
– Еще встретимся, – пригрозил он.
– Еще одна угроза – и я тебя сейчас отоварю, – Векшин стремительно сделал шаг вперед.
Егорьевские без шума собрались и уехали. Андрей похлопал Максима по плечу и подошел к крыльцу клуба. Там стояла плачущая Марина.
– Что ты, глупая? – обнял её Андрей и почувствовал, как дрожит её хрупкое тело.
– Я так боялась за тебя…
Инцидент остался без последствий. То ли стыдно стало, пострадавшему от собственной наглости горожанину, везти против человека, побившего его, толпу, то ли не нашлось «ста человек с цепями», готовых вступиться за него…
Между тем на дворе стоял тысяча девятьсот девяностый год. В стране полным ходом шли перемены, ломая устойчивый быт и выживать колхозам становилось все труднее и труднее. Пролетело лето, женился на Свете Максим Ромашин. Андрей был у него на свадьбе свидетелем. Потом Максим устроился на работу в милицию в районном Егорьевске, поступил заочно в техникум. Звал с собой Андрея, но тот решил попробовать себя в большом городе, ехать в областной центр. Дед с бабушкой выбор внука не очень одобряли, но видели, что колхоз находится на последнем издыхании, поэтому не особо и возражали. Они еще крепкие, пенсию получают, проживут… А внуку-то как-то устраиваться в жизни надо.
Больше всех переживала Марина.
– Что ты, глупая… – обнимая её, говорил Андрей. – Ты школу закончишь, я как раз там обживусь и заберу тебя через год. Куда же я без тебя? Ты же видишь, нечего делать становится в деревне… Как мы жить-то будем? На что?
– К Максиму иди…
– Нет, – качал головой Андрей. – Мне в армии погоны надоели, чтоб еще милицейские одевать. Уеду в область, на работу устроюсь, на завод там или на стройку, место в общежитии дадут. Потом, когда поженимся, может малосемейку на первое время выделят. А там видно будет… Ты учиться пойдешь, там много институтов. Вон ты как в школе хорошо учишься, тебе дальше надо. А я работы не боюсь, на жизнь нам заработаю. А пока приезжать буду часто.
– Да-а… часто… – по-детски шмыгала носом Марина. – Расстояние-то двести верст…
– Ну и что? Сказал – буду приезжать, значит буду.
