В таких дворах в уютных уголках местные ребята собирались на свои встречи. Они могли втайне от взрослых покурить, поиграть в карты на деньги, или нос. Многим нравилось играть на деньги в стеночку. Девчонок в такой круг не допускали. Да они и не подходили, так как такие сходки были угрожающего вида. Скопление подростков, которые толпились в самых мрачных углах двора у многих приличных людей не вызывало положительных эмоций. Поэтому родители запрещали девочкам, которые жили в этих домах подходить, а тем более дружить с такими плохими мальчиками. Но парней это не смущало и не огорчало, а даже, скорее всего, радовало. Мы хулиганы – это звучало также гордо, как мы – герои. Поэтому в таком возрасте примерно 13–15 лет интерес был в другом. Чисто мальчишеский. Подраться с ребятами с соседнего двора, пострелять из рогаток или сделать настоящий самопал и прочие приключения, за которые обычно, если попадались, то родители нещадно били по голым задам своими широкими ремнями. Единственная среди их круга была довольно симпатичная дворовая девчонка Нинка. Она ходила в широком коротком платье. Под ним были видны загорелые мускулистые ноги. Иногда при порывах ветра парням удавалось увидеть ее белые или черные трусики. Но парни стеснялись ее. Втайне даже поговаривали, что она занимается любовью с взрослыми парнями. За ней иногда заезжали на мотоциклах почти мужики. Она садилась на заднее сидение, обхватывала мотоциклиста за живот. Мотоцикл, урча, уносил Нинку куда-то туда, о чем парни даже не могли сказать. Нинка для них была первой женщиной, скорее всего девушкой – загадкой. Она могла выпить стакан водки, как парни, курить сигареты и этим возбуждала интерес к себе. Но парни от нее держались подальше. В этом возрасте как бы возникала некая двойственность восприятия полового различия. С одной стороны многих тянуло к девчонкам, а с другой стороны парни боялись, что их обвинят в том, что они не мужчины, а такие же слезливые, как их младшие сестры или матери, которых колотили пьяные отцы-мужья. Благо таких примеров в семейных баталиях во дворе было множество.
В этот выходной день Вася с друзьями поехал в один из живописнейших уголков Ленинграда в поселок Солнечное.
Поселок Солнечное располагался на побережье Финского залива. Ранее это были финские поселения. Но в результате двух кровопролитных войн между соседями Советскому союзу удалось забрать эти земли в свою собственность. В этих местах еще остались добротные финские строения. Но теперь тут были построены разные санатории. Простые и непростые трудящиеся тут подкрепляли свое здоровье. Тут же некоторые счастливчики построили свои дачи. В результате чего – это место было благоустроено. По сравнению с другими пригородными районами Ленинграда, здесь было прекрасное магазинное обеспечение. Даже временами снабжение здесь было намного лучше, чем в самом городе. Поэтому в эти места устремлялось по выходным дням много горожан. Горожане, особенно те, у кого не было дачных участков или те, которые не хотели копаться, согнувшись в три погибели на свое небольшом кулацком хозяйстве, просто хотели полежать на солнечном берегу или поиграть в разные пляжные игры.
В этих местах собирались большие команды для игры в пляжный волейбол или иные. Здесь было много разных привлекательных мест. В Финский залив из этих мест стекало несколько небольших рек и ручейков. В результате этого в этой части создавалась своеобразная природа, в которой мелкие ручейки преображали природу. Поэтому эти места приманивали творческих людей для создания произведений искусства. Другие творческие люди стремились сюда со своими возлюбленными, чтобы вкусить аромат природы и любви. Даже городское руководство партии положило глаз на эту часть суши. Здесь был построен огромный комплекс для отдыха партийного руководства города и области.
