– Вижу, – ответил первый и поправил кепку. – Замечательные ребята.
– Почему же ты сразу: «Не пустят»? И баста!
– Видно, это я зря! Но обидеть никак не хотел.
– Да, вот их-то, может, и пустят!
– Может, их пустят, – согласился мужичок в кепке.
– В гостинице горячей воды нет, – пояснил Борька.
– Не может быть! – удивился седой. – Я говорю: не может быть, чтобы в бане не было горячей воды.
– Должна быть там в обязательном порядке, – подтвердил мужичок в кепке. – Как же без горячей воды! В крайнем случае, можно в речке помыться. Сейчас тепло. Сегодня двадцать три градуса обещали.
– Это вчера обещали, а сегодня – передумали, – поправил его приятель.
Подбежала маленькая рыжая собачонка. Покрутила хвостом и принялась обнюхивать Борькины ботинки.
– Фу, Тюбаж! – скомандовал седой. – Не надо. Свои! А то я тебя знаю! Возьмешь да насикаешь.
– А пиво у вас тут есть? – спросил Олег.
– Как не быть! Есть! – ответил седой.
– Пиво у нас – необходимый элемент раздумий! – подтвердил мужичок в кепке.
Олег подвел итоги дискуссии:
– Ну, все вроде бы ясно. Народ сосредотачивается. А мы отвлекаем его пустыми разговорами. Народ тут мыслит и изображает масштабно.
Из подъезда соседнего дома вышла женщина в белом халате, поселившая их в гостиницу. Седой крикнул:
– Александра моя Ильинична! Чего ребят с дороги не помыла! Хорошо, мы тут! В баню их пристраиваем. Всем вместе идти договариваемся.
– Открыть надо было краны на стояке, да обождать, – ответила женщина.
– И то, правда! – Борька тронул Олега за рукав. – Пошли!
Олег сидел на кровати с полотенцем на шее и перебирал привезенные из Москвы бумаги. Пришел Борька, спросил:
– Чего? Готов? Нормально помылся? А я, представляешь, только намылился – лампочка перегорела. Стою, тереблю в руках мочалку. Вообрази, не видно, было ни зги!
У дверей технического отдела стояла невысокая молодая женщина в светлом платье.
– Кого я вижу! – вскрикнул Борька.
– Ой, вы! Приехали! Все такой же! – говорила женщина.
– Стараюсь сохранять в себе лирические начала. – Борька внимательно посмотрел на женщину. – А сердце так и бьется! Хоть иди и делать ЭКГ.
Из кабинета напротив вышел невысокий человек с чахлыми остатками шевелюры над ушами, остановился и с удивлением воскликнул:
– Боря! Ты! Какой идиотизм!
Притихли все, даже Мешков.
Человек прокашлялся и сделал рукой витиеватый жест:
– Вот кого не ожидал здесь увидеть, это тебя!
– Сам ты как? – неуверенно, даже с робостью спросил Борька.
– Да что я? Сюда перебрался! Все лучше, чем в Челябинске.
– Ах, а я-то думаю! – воскликнул Борька. – Конечно, здесь лучше. Мы сюда – на неделю. Увидимся. Крепче держите связи с общественностью!
– Но удивительно – ты и тут! – повторил знакомец.
За дверью с надписью «Технический отдел» оказался еще один коридор. Женщина шла чуть впереди, и Борька шепнул Олегу:
– Кажется, тому халявщику я в институте проекты рассчитывал. И кажется, за последний он мне ни шиша не заплатил. Калякин! А как зовут, забыл. Большая задница, между прочим. Вместе с Веселовым по комсомольской линии служил.
– Я не понял, а почему он сказал: «Какой идиотизм!»?
– Ну так, от полноты чувств, – объяснил Борька.
В большой комнате стояло несколько длинных старомодных столов с резными ножками и синие несгораемые шкафы.
– Константин Михайлович сейчас в цеху, – объявила Люся. – Скоро придет.
– Вот здесь можно поработать, – Борька прошелся по комнате. – И народу никого. Кроме Люси. – Выглянул в окно и выкрикнул: – Вон! Наши дружки в сквере! Соображают чего-то.
