– В этом что-то есть, – заметил Артамонов и допил шампанское.
Вика долго и подробно рассказывала о новой приятельнице жене представителя какой-то фирмы в Москве.
– Они весь свет объездили! – уверяла Вика. – А дома у них прислуга обед готовит.
– Чужие люди в доме – я не представляю это как… – Ирину этот треп сильно раздражал.
– А что такого? – изумилась Вика.
– Ну, ведь наймиты! – объяснила Ирина. – Кто знает, что у них там на уме. Возьмут и плюнут в кастрюльку. В ходе классовой борьбы…
Певица с длинным именем была немолодой коренастой креолкой. Ведущий назвал ее «большим другом нашей страны». Она пела под гитару томным, красивым голосом.
После третьей песни возникла пауза, и ассистент стал возиться с микрофоном. Олег повернулся к Ирине:
– Понимаешь креольский диалект? А то я переведу. Вот, например, из последней песни: «Коварный идальго! Зачем ты проник этой темной ночью под кров несчастной женщины? Зачем ты схватил своими горячими руками ее смуглые плечи?»
После следующей песни в зале зааплодировали, а соседка слева – коротко стриженая дама средних лет – посмотрела на Олега и спросила:
– А эта песня, интересно, о чем?
– О чем? – переспросил Олег. – Ну, как же! «Ранним утром отплывали от родных берегов рыбаки. Долго махали им на прощание молодые рыбачки. Чайки несли их приветы любимым».
– Где эта Ямайка находится? – поинтересовалась дама.
– Ну, как же! В этом… в Антрактическом океане! – Олег широко раскрыл глаза и с удивлением взглянул на даму.
После концерта пошли мимо буфета к выходу.
– Шампанское у них очень вкусное, – напомнила Вика.
– Н-да, – согласилась Ирина.
Артамонов достал из нагрудного кармана книжечку и стал что-то записывать, а Олег пошел к очереди перед буфетной стойкой и подумал: «Что ж, в конце концов платить за все положено пассионариям!»
– Она неплохо поет, – сказала Вика. – Мне понравилось. Только туфли у нее уж очень задрипанные.
– А платье что, лучше? – усмехнулась Ирина.
Артамонов поставил на столик пустой бокал:
– Мы завтра в ДК «Красная Пресня» выступаем. Хотите, приходите.
Олег промолчал, а Ирина ответила:
– С удовольствием бы, но завтра я никак не успею.
В фойе Артамонов оказался рядом с Олегом и буркнул:
– Суетишься ты с этими рюмками.
В июне в приличном академическом журнале вышла Борькина статья. По этому поводу столы в его лаборатории были сдвинуты и накрыты белой бумагой, а сотрудницы увлеченно резали сало и любительскую колбасу. На подоконнике в литровой банке стоял большой букет гвоздик.
– Привет тебе, триумфатор! – сказал Олег, войдя в лабораторию.
– А ты чего не выступал на совете? – спросил Борька. – Я думал, ты выступишь, даже напоминать не стал.
– Там одни доктора к трибуне выстроились.
– Ты же в этом деле кумекаешь, – ответил Борька. – А то там началось и понеслось не в ту сторону.
Народу собралось много. Кое-как расселись на стульях, креслах и ящиках, разобрались со стаканами и вилками. Тарелок на всех не хватило.
Дамы из Борькиной лаборатории провозглашали тосты за начальника и старались поведать миру о неизбежности новых открытий.
– Тебя прям как Леонида Ильича чествуют, – сказал Олег.
– Не, я человек скромный. – Борька дожевывал кусок сала. – Но чего мне это стоит!
О статьях и открытиях скоро забыли и хором заговорили об отпусках.
– Все поехали на рыбалку! – орал Борька. – Знаете, каких я щук ловлю! Видели фотографии? Нигде так человек не раскрывается, как на рыбалке!
