И уже потом… много позже, когда их внук, смог, наконец, произнести своё первое слово и смог, наконец, связно мыслить и связно излагать свои мысли, им удалось всё же приоткрыть завесу той тайны и пролить свет на эту тёмную и мрачную историю… Оказалось, внука обидела учительница. Причём, очень сильно обидела. Обидела тем, что поставила двойку. У этого мальчика за его тогдашнюю ещё недлинную школьную жизнь, уже было много отметок. Причём, самых разных. Которые пестрели, сверкали и радовали глаз в его школьных тетрадках. И всегда появлялись они там неожиданно. Неожиданно и совершенно непредсказуемо… Иногда хаотично. И не были похожи они одна на другую. В семье к этому уже привыкли. В семье к этому относились с пониманием. И никогда этого мальчика за отметки не ругали.
И почему же именно эта двойка вызвала столь бурную эмоциональную реакцию, сказать не взялся бы никто…
Но самое удивительное было даже не в этом. Самое удивительное было совсем в другом. Насколько же велик был контраст! Контраст между весёлым и счастливым ребёнком, бегущим вприпрыжку из школы домой, и зарёванным мальчишкой, стоявшим на пороге… Стоявшим на пороге перед растерянными бабушкой и дедушкой. И насколько мало времени прошло между этими двумя событиями!
И взрослые всё удивлялись и удивлялись и никак не могли перестать удивляться!
А что здесь удивительного? Ребёнок просто шёл из школы домой и радовался всему, что видел. Радовался людям вокруг. Домам, деревьям и машинам. Радовался небу и облакам. Радовался ветру и солнышку. И всё вокруг него было прекрасным! И всё вокруг него было чудесным. А слёзы? А слёзы он приберёг на потом. Он их просто отложил. На время отложил. Правильно, зачем плакать, когда никто не видит? Какой в этом смысл? Плакать надо кому-то! Вот он пришёл и выплакал бабушке с дедушкой все свои детские горести, все свои детские обиды.
Глава шестая
В моём Мире снова Солнце!
В прошлой главе этой книги я отступила от темы и поразмышляла о том, что дети часто плачут не просто так, а плачут кому-то.
Но не всегда дети так плачут. Иногда дети плачут и сами себе…
Итак, продолжу. Продолжу свою историю.
..................
Я посмотрела на дверь. Мамы всё ещё не было… И мне было страшно…
А когда тебе страшно, рядом с тобой всегда селятся Страхи. Некоторые Страхи селятся Внутри. А некоторые обитают Снаружи.
Мои Страхи селились и обитали повсюду.
Но я старалась держаться. Держаться и не смотреть в сторону Страхов.
А как известно, если не смотреть в сторону Страхов, Страхи делаются ещё страшнее.
Самые страшные Страхи – это те Страхи, которые мы стараемся не замечать. Стараемся не замечать, но знаем, что они есть.
И чем дольше я ждала маму, тем страшнее делались мои Страхи.
И вот, когда Страхи сделались совсем уж страшными, из глаз моих потекли слёзы.
Мои слёзы были тихие и неслышные. Я ведь плакала не кому-нибудь. Я плакала сама себе. Я надеялась, что все мои слёзы вытекут и никто ничего не заметит. Но мои слёзы почему-то не заканчивались. И чем больше их вытекало, тем больше набиралось новых слёз. Слёзы мешали мне видеть. Слёзы мешали мне дышать. И я стала тихонько всхлипывать. Я старалась делать это так тихо, чтобы никто ничего не заметил. Но меня услышали. Причём услышал тот самый страшный мужчина. Который не любил детей.
– Вот вы здесь работаете, а у вас там дитё плачет!
Все женщины переполошились. И кинулись ко мне. Все стали меня утешать. Все стали наперебой меня жалеть. А я заплакала сильнее. А я заплакала так горько! И чуть не утонула в собственных слезах. Слезах жалости к себе. Потому что я догадывалась о своём бедственном положении. Догадывалась, но всё ещё сомневалась в нём. А теперь эти женщины лишь подтвердили мои догадки. И я поняла, что моё положение хуже некуда.
