Посовещавшись, стражи порядка не стали подвергать себя опасностям переправы и вскоре убрались восвояси – мы поняли, что застряли здесь надолго. Юра с расстройства ушел на камбуз, а я, вернувшись в прачечную, надела свои многострадальные туфли, и, как неприкаянная, принялась бродить по палубе. Темнело, но до настоящей ночи дело еще не дошло.
И тут я случайно оказалась свидетельницей чужого разговора, и чем больше я слушала, тем меньше мне было стыдно, что я подслушиваю. Голоса этих людей я могла отличить от сотен других.
– Что будем делать? – спросил капитан.
– Надо направлять буксир на пристань! – ответил командир спасательных работ. – Я уже передал, чтобы полиция ждала буксир на пристани. Кстати, а не отправить ли нам этим же буксиром наших гостей из газеты?
– Думаю, что лучше отправить их от греха подальше! – ответил капитан.
– Я тоже так думаю, – ответил командир и тихонько кликнул, – Гена! Найдите мне журналистку, которая всюду сует свой ядовитый нос и фотографа.
– Фотограф на камбузе! – тут же ответил матрос. – А журналистку найти сложно.
– Отыщите! И срочно! – приказал капитан. – Их надо отсюда убрать! И немедленно! Иначе, неприятностей не избежать!
«Ах, так! – меня возмутила подобное лицемерие. – Я к ним со всей душой! А они? Черта с два вы меня найдете!» – и я начала осторожно пятиться назад.
Вскоре я очутилась в тени накрытых чехлами механизмов, которые стояли на палубе. И тут по всему судну включили мощные прожектора. Мне ничего не оставалось делать, как задвинуться еще дальше, к корме. Очутившись в дальнем необжитом углу плавкрана за какими – то машинами, я поняла, что отступать поздно. У меня не было цели и плана – просто хотелось досадить противному командиру, назвавшему мой скромный курносый носик ядовитым. Еще бы сказал «ядовитым фиолетовым носом» – тогда бы я точно в него вцепилась! Черта с два он теперь меня найдет! Раз он ждет от меня одних неприятностей – он их получит.
На корме среди мехинизмов и каких – то построек я заметила точно такую же дверь с длинной ручкой – рычагом, в какую я сунулась, когда искала прачечную. «Ага! Второй вход в машинное отделение! Я могу пройти здесь туда, где лежит труп! И надо сделать это быстрее, пока не прибыла полиция!» – я сразу же принялась воплощать эту мысль в дело. Не раздумывая, я повернула ручку и осторожно заглянула внутрь, а лишь затем спустилась на несколько ступеней. Внизу горел тусклый свет. Моторы урчали тихо и спокойно, создавая ровный несильный гул, вероятно, часть их была заглушена.
Услышав голоса, я поняла, что назад бежать поздно – меня бы заметили. Я шагнула в сторону и очутилась за большущим компрессором, который стоял ближе всего к выходу. На машине так и было написано, что это компрессор, Польского производства, – наверное, для таких, как я. Присев на корточки, я приготовилась услышать и увидеть нечто такое, что станет ключом для дальнейшего расследования. По позвоночнику стекал омерзительный озноб.
По проходу два человека тащили тяжелый ящик. «Труп!» – обмерла я и хотела было выскочить, но последние слова пригвоздили меня в месту, вернее, к компрессору.
– Надо быстрее! Щас понаедут! Обшарят все! Только следаков нам здесь не хватало! – говорил крупный мужик с залысинами. – Ничего, потом достанем! – толкая как видно тяжелый ящик, говорил он.
«Что такое они собираются доставать и откуда? – подумала я. – Неужели они хотят хранить труп?»
