Только я не имею ни малейшего понятия, как добираются до твоей школы.
– Я обычно как-то добираюсь, так что в этом не должно быть ничего сложного. Возможно, я смогу с этим помочь.
Ну так помогай. Чего ждёшь? Когда рак на горе свистнет?
– Значимое бы было событие.
Да, но оно слишком задержалось. Мы больше не ищем начальную фразу. А вообще вот интересно, какой была бы фраза в ответ на конкретно это событие? Возможно, кого-то бы поразило то, что раки умеют свистеть. Кто-то бы задался вопросом: а как он вообще оказался на горе? Существа, способные на сочувствие, поинтересовались бы, не холодно ли ему там. Но это только при условии, что на горе помимо рака был бы ещё снег. А был он там или нет, зависит от высоты горы, её географического положения и времени года.
– Так он был?
Кто?
– Снег.
Не знаю. Пойдём посмотрим.
<…
Вершину горы покрывала толстая и плотная пелена снега. Он громко хрустел под ногами, расступаясь в стороны, чтобы могли образоваться следы. Ровные дорожки следов на свежем нетронутом снегу являли собой частичку беспорядка, который пока был не нужен. Однако это не лишало его художественной значимости. А запечатлённый общим планом, беспорядок в снежном пространстве вообще выглядел потрясающе.
…>
Вся прелесть любого беспорядка в его неповторимости. Ведь вы можете сколько угодно раскладывать вещи по местам, и их расположение всегда будет одинаковым. А беспорядок каждый раз получается совершенно разный. Потому что, если вы будете, в попытке устроить беспорядок, раскладывать вещи по тем же местам, на которых они лежали при предыдущем беспорядке, то получится, что вы просто создаёте новый порядок. Всё, что повторяется, – это уже система, а система – это порядок.
<…
В снегу сидел рак. Его было тяжело разглядеть в таком положении. Но он точно сидел. Вообще он был как-то несопоставимо мал, в сравнении с горной вершиной. С его стороны было бы практичнее забраться на какую-нибудь горку или холм. Там он бы смотрелся величественно, а здесь был лишь маленькой точкой среди толстой и плотной пелены снега, покрывающей вершину горы.
…>
– Почему он не свистит?
Замёрз, наверное. А может, подбирает нужный момент. Всё же его свист – значимое событие. С ним торопиться нельзя.
– Подождём тогда?
Почему бы и нет? Садись рядом. Тут места много.
– А мы не будем ему мешать?
Да он ничего такого и не делает.
– И то верно. Слушайте, а рак может быть главным героем?
Хм, да, думаю, вполне. Но у него конфликт какой-то скучный: «Свистеть иль не свистеть? И, если свистеть, то когда?» Никакого развития героя. Никаких преодолений себя. Никакой борьбы со внутренними заблуждениями, с ложью, в которой убеждён герой.
– А он в чём-то убеждён?
В том-то и проблема, что нет.
– Эх.
Утречко летело к черту. А вообще у рака есть ещё одна причина не быть главным героем. И причина эта в том, что он отвратительно смотрится на снегу! Только вот не могу понять, почему он в этом так плох. Дело ли в его расцветке? Форме? Размере? Чёрт его разберёшь. С этой точки зрения, куда более подходящим главным героем мог бы стать мандарин. Он оранжевый, а потому прекрасно гармонирует с белым снегом. И форма у него замечательная. Нет ничего лучше круга и…
– Сыр круглый.
Да-да, но сыр не оранжевый. Так вот, о чём это я?..
– Сыр может быть оранжевым, если завернуть его во что-то оранжевое.
Всё может быть оранжевым, если завернуть это во что-то оранжевое!
