В начале всех миров - страница 16
Потому что он посягнул на твое нутро.
– И не ясно, какой тебе причинен урон,
Но тебя до сих пор «ломает».
Я не знаю, чего он делал с тобой и как.
Если он твой Бог – очевидно, что я дурак,
Но пока твое тело спит на моих руках —
Я счастливейший из дебилов.
…Мы увидим с тобой Варшаву, Монако, Рим.
А когда затянется брешь у тебя внутри,
Станет легче – и вот тогда мы поговорим,
Не касаясь того, что было.
Только мне не изъять всю дурь из тебя силком.
– Собирайся, детка. Пора завершать ситком.
«Приезжай, мой друг, пока пустотел мой дом…»
Приезжай, мой друг, пока пустотел мой дом —
Я открою дверь, сказав, как безумно рада.
Будем пить самбуку, водку и ром со льдом
И шутить о том, о чем говорят с трудом,
Чтобы твой визит казался вдвойне оправдан.
За избытком слов считается весь контекст:
Ты опять блеснешь подборкой своих интрижек,
А потом – привычно сдержишь в себе рефлекс…
Даже если мы замутим улетный секс —
Он не сделает нас понятнее или ближе.
Ты же знаешь, как напрасна моя страда —
Я ищу в других надежности и покоя.
А вблизи тебя – зашкаливает радар,
Кровь моя струится током по проводам
И приборы чувств выходят из-под контроля.
– Я на самом деле сломана и больна,
Но тебе мои симптомы давно знакомы:
Мир внутри меня – не более чем война.
Только если ты останешься дотемна,
Научи меня, как может быть по-другому…
«Пла́чу опять без повода…»
Пла́чу опять без повода,
Зная – не станет легче…
Жизнь моя – это проводы
Тех, кого держат крепче.
…И не такое вынесу,
Лишь бы – в порядке бреда —
Боль моя стала вымыслом
В сказке без хеппи-энда.
Мамины носочки
– Моя мама совсем седая и много вяжет:
У нее в руках оживают клубок и спицы.
Но у мамы моей нет внуков – а это важно,
Потому что ее носочки должны носиться.
– И она раздает их детям моих подружек:
Малыши подрастают споро и торопливо…
Но покуда ее носочки исправно служат,
Моя мама себя считает почти счастливой.
– Дочь у мамы, конечно, тоже не белоручка:
Отчего же я засиделась одна в невестах?
Мне бы мамой стать – да только не выпал случай,
И носочкам в моей квартире, увы, не место.
– Моя мама себя корит – за меня в ответе.
Вьется нитка по спицам, чей перестук отлажен:
Убегает за годом год, подрастают дети,
Мама вяжет носочки, я покупаю пряжу…
«Детка-детка… чего ж ты себя корежишь…»
Детка-детка… чего ж ты себя корежишь,
Загоняя такого – себе под кожу?
– Будто кто-то тебя просил…
Ты найди себе проще – он слишком сложен:
С ним бы надо грубее, жестче и строже,
Да уже не хватает сил.
Ты ведь им переполнена, под завязку.
Но от всякой случайной прохожей ласки,
Мельком брошенной на бегу,
Не спасает тебя ни жилет, ни каска.
– Потому ты глядишь на него с опаской,
Только он в ответ – ни гу-гу.
У него же таких – ровно два десятка.
Или три?.. В общем, все у него в порядке:
Целый выводок – под рукой.
А прикол в том, что ты при твоих повадках —
Скоростная прыть да стальная хватка —
Охраняешь его покой.
И хотя он мнится тебе полубогом —
Не стели ты ковром перед ним дорогу —
Пусть всего достигает сам.
Постарайся стать грубой. Жесткой. И строгой.
Уложи его в раз на лопатки – слогом —
И ступай по своим делам.
У тебя ведь вся жизнь впереди – плацдармом.
Ты ж ему не нужна – ни в кредит, ни даром,
Так что хватит. И но́шу с плеч.
Согласись с тем, что он для тебя не пара.
– Ты вполне устоишь под таким ударом,
От которого впору слечь.
Только вот ведь беда – те же грабли, вилы,
Позывные навроде «родная? – милый!» —
Слишком цепкие стремена.
Похожие книги
Антология святоотеческих творений на праздник Пасхи, а также на Великую Субботу включает произведения разных традиций и эпох, византийских, латинских и русских авторов – от святителей Григория Богослова и Иоанна Златоуста до Луки Крымского и Иоанна (Максимовича). Издание предваряет вводная статья П.Ю. Малкова, призванная в ясной и доступной форме познакомить читателя с важнейшими богословскими и нравственными особенностями святоотеческого учения
Решительные, когда того требуют обстоятельства.Мстительные, когда месть – единственное утешение.Бескомпромиссные, когда малейшая уступка означает потерю лица.Отважные, когда бездействие равносильно смерти.21 история о женщинах в исключительных обстоятельствах.21 страшная, загадочная, захватывающая фантазия от признанных мастеров.
Созданный под редакцией Джона Джозефа Адамса и Хью Хауи – опытнейших составителей фантастических антологий, Триптих Апокалипсиса представляет собой серию из трех сборников апокалиптической фантастики.«Хаос на пороге» фокусируется на событиях, предшествующих массовой катастрофе, когда лишь единицы предчувствовали грядущий коллапс. «Царствие хаоса» обрушивает на человечество мощные удары, практически не оставляющие выбора ни странам, ни отдельным л
Кружение незримых птиц в высоком пустынном в небе, – сначала их даже не видно, но они снижаются, и ветер, поднятый их крыльями, касается лица. Так же приходит и вдохновение, и тогда любое, даже самое незначительное внешнее впечатление дает росток образа. «Антология Живой Литературы» (АЖЛ) – книжная серия издательства «Скифия», призванная популяризировать современную поэзию и прозу. В серии публикуются как известные, так и начинающие русскоязычные
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Максим живет в Москве и зарабатывает на жизнь настоящим колдовством – помогает клиентам разобраться в собственном прошлом. Но это не предел мечтаний столичного колдуна: Максим хочет научиться просматривать так называемые «нити следствий» – вероятные последствия принятых решений. Он находит себе наставницу и с ее помощью узнает страшную правду о судьбе Москвы. Для того, чтобы спасти родной город, Максиму придется отправиться на поиски таинственной
Тихону Заколову и его девушке не повезло с попутчиками в поезде. И жизнь летит под откос! Обвинение в убийстве кассира и двух милиционеров, поединки на движущемся составе, захват товарного поезда, ограбление банка, дуэль на территории зловещего Гиптильника – это лишь малая часть испытаний, которые предстоят Заколову. Коварный враг ведет смертельную игру, где в случае проигрыша, можно выбрать только свою смерть.Это третий роман серии «Опасные тайн