Часам к восемнадцати в нашем бараке все пленные окончательно расположились на своих местах. После этого к заходу солнца отобранный комендатурой лагеря старший барака и еще несколько человек из него принесли из пищеблока в деревянных ведрах (бадьях) картофель в мундире и чай, а на большом куске брезента – черный хлеб в буханках, маргарин в пачках и мясные консервы в металлических банках. Многие ели картошку вместе с кожурой, а кое-кто просил у товарищей очистки. В последующие дни среди обитателей бараков были и такие, кто искал картофельные очистки и другие пищевые отходы в мусорном баке лагеря.
Во время обеда кое-кто сразу же съел свой картофель, другие дожидались дележа хлеба, маргарина и консервов. Но эта операция оказалась очень сложной, так как приходилось разрезать килограммовую буханку хлеба на пять частей чьим-то плохеньким ножом. Еще труднее было разделить на 23 человек (таким же ножом и без весов) пачку маргарина весом 500 граммов и банку мясных консервов весом 750 граммов на 37 человек. При дележе этих продуктов их, как и картошку, предварительно раскладывали на шинели. Все внимательно следили за процессом дележа и делали по этому поводу подсказки и замечания.
Лишь несколько товарищей отложили на утро полпорции хлеба, а у большинства не осталось ни крошки. В общем, опробовав немецкий «деликатес» – маргарин и проглотив щепотку консервов, мы лишь раздразнили аппетит и почувствовали себя еще более голодными, чем раньше.
Когда наступила темнота и все легли спать, кое-кто задымил цигаркой, но большинство не разрешило курить, так как и без того в бараке не хватало свежего воздуха.
Многие пленные негромко разговаривали друг с другом, вспоминая довоенную жизнь, своих родных и близких и, конечно, еду. Мимо меня почти всю ночь непрерывно ходили к параше.
Часов в шесть утра нас построили на поверку, но двое пленных продолжали лежать на своих ложах. Оказалось, они умерли. Нас посчитали и приказали разойтись. Покойников унесли на шинелях в морг, а их вещи взял старший барака, чтобы потом решить, как с ними поступить. После завтрака, на который нам, как оказалось, был положен только чай, старший барака раскрыл вещевые мешки умерших и предложил разыграть их вещи – безопасные бритвы, полотенца, ножики и еще кое-какую мелочь. А кусочек хлеба покойного он отдал мне, как самому явному «доходяге». Но я отказался от «подарка» в пользу старшего по бараку, объяснив, что он заботится обо всех нас, а на это нужны силы. Все меня поддержали. Старший барака моментально проглотил тот кусочек. Желающих взять вещи покойных почти не было, поэтому их распределили без розыгрыша. Я увидел среди этих вещей чистую ученическую тетрадь и карандаш, которые мне охотно отдали.
Погода в этот день выдалась солнечной и теплой. Воспользовавшись этим, все вышли во двор и уселись на траве. Почти для всех главным занятием стало уничтожение вшей, поэтому все разделись догола и стали бить паразитов. И как раз в это время по дороге мимо лагеря потянулись, кто пешком, а кто и на велосипедах, местные жители, которые с большим любопытством и отвращением наблюдали за нашим занятием.
Несколько отроков, одетых в форму гитлерюгенда (нацистской детско-юношеской организации), начали бросать в нас землей и камушками, обзывая нас грязными русскими свиньями. Но часовой лагеря быстро прекратил их проделки.
