В этой суматохе никто не обратил внимания на человека, сидевшего на отшибе, возле двери в съемочный павильон, одетого в совершенно неприметный серый костюм. Человек не участвовал в обсуждении. Не сводя глаз, он смотрел на Прокудина. И было в этом взгляде что-то недоброе…
Прокудин сидел в кресле в центре зала, закинув ногу на ногу, с ленивой отрешенностью ожидая продолжения беседы.
– Тишина в зале! – потребовал ведущий (впрочем, без особого нажима – какое же шоу без беспорядков?) и тут же обратился к Прокудину, – Что по этому поводу можете сказать?
Прокудин потёр виски, (все это начинало его утомлять) вздохнул и начал:
– Два года назад…, точнее два с половиной …. Мне был поставлен страшный диагноз – «саркома». Несмотря на преклонный возраст это был тяжелым ударом для меня, – скучным голосом вещал Прокудин, – Врачи отводили мне месяц-полтора. Когда тебе семьдесят два года – умирать всё равно не хочется. Особенно когда ты богат …, – сбивчиво продолжал Прокудин, – Я тратил баснословные суммы, чтобы излечиться …. Но все было тщетно. И именно тогда, когда надежды совсем не осталось, когда тебе в комнату заглядывают только для того, чтобы посмотреть: не умер ли ты… Появился он …, человек в черном балахоне, – от скучающего тона Прокудина не осталось и следа. Было видно, что эмоции от воспоминаний начинают одерживать верх. Рассказчик взял со стола стакан с водой и, изрядно отпив, продолжил:
– Откуда он появился я не знаю. Я лежал на кровати в полумраке спальни. Знаете, таком полумраке, который обычно всегда в комнате умирающего? Как вдруг из темноты раздался мягкий голос: «Добрый вечер, Борис Петрович. Как ваше самочувствие?»
Я дернулся в кровати и посмотрел в сторону откуда раздался голос.
– Кто здесь? –спросил я.
– Я Второй Шанс, – ответил голос.
– Покажитесь немедленно! – потребовал я.
– Тише, Борис Петрович! Нас могут услышать. Да и нервничать вам нельзя, – бархатно пророкотал голос, – но если вам угодно, я покажусь…
Из темноты выдвинулась фигура в черном балахоне. Капюшон скрывал лицо, руки были сложены на груди.
– Что за цирк! – возмутился я, – Это что? Смерть за мной пришла?! Я вызываю охрану! – потянулся я к тревожной кнопке.
– Увольте, Борис Петрович! У меня и косы-то нет, – усмехнулась фигура, – Не надо охраны… нам надо поговорить, – уже серьёзно сказал чёрный человек.
Зал слушал, как заговоренный. Пару раз ведущий пытался вставить свою ремарку, но Прокудин, властным взмахом руки, одёргивал его.
– И он мне предложил…, – продолжал Прокудин, – Предложил второй шанс… РУРСУС, – почти шепотом выдавил Прокудин.
«РУРСУС» – в унисон, одними губами прошептал серый человек.
– Что за второй шанс? Что за РУРСУС? – подстегнул ведущий.
– Начать жизнь сначала…, – тряхнув головой, сбрасывая воспоминания, криво улыбнулся Прокудин.
– Каким образом? – осведомился ведущий.
– Я не знаю, – пожал плечами Прокудин, – Но только это реально сработало. После того, как я распорядился об оплате услуг, я начал молодеть… за какую-то неделю я вновь стал молодым, сильным, а главное – АБСОЛЮТНО здоровым человеком! Это был я, но пятьюдесятью годами раньше.
– Об оплате? А что потребовали взамен? Душу, наверное? – попытался схохмить ведущий.
– Нет, – Прокудин снисходительно улыбнулся, – Душу не тронули …
– А что же тогда? – не унимался ведущий.
– Все! Все, что у меня есть…, то есть – было… на тот момент…, – смутился Прокудин, – Все активы, бумаги, акции, недвижимость…, всё что было…, – грустно перечислял рассказчик, – Все это исчезло … растворилось бесследно, – развел руками он.
