Когда мои руки наконец коснулись его плеча, незнакомец уже почти не подавал признаков жизни. Он был крупным мужчиной, намного тяжелее меня. Из последних сил я развернула его лицом вверх и поплыла к берегу, отчаянно борясь с течением. Каждый гребок давался мне с неимоверным трудом, мышцы горели от напряжения. В какой-то момент я почти поверила, что нам не доплыть, что река заберет нас обоих в свои темные глубины. Но я упрямо продолжала плыть, черпая силы в яростном желании во что бы то ни стало спасти этого человека.
Когда мои ноги наконец коснулись илистого дна, я едва удержалась, чтобы не разрыдаться от облегчения. С трудом выбравшись на берег, я вытащила незнакомца на траву и рухнула рядом, хватая ртом воздух. Холодный ветер пробирал до костей, заставляя мое тело содрогаться в озно6е. Но времени на передышку не было – мой подопечный не дышал.
Дрожащими руками я расстегнула его камзол и приложила ухо к груди, пытаясь услышать сердцебиение. Ничего. Вспомнились уроки целительства, которым меня обучали в монастыре. Не раздумывая, я зажала его нос и прижалась к холодным губам незнакомца, вдыхая воздух в его легкие.
Затем, сцепив ладони в замок, надавила на грудину, раз, другой, третий, в попытке запустить остановившееся сердце. Краем глаза я отметила правильные черты его лица – высокие скулы, волевой подбородок, длинные ресницы, отбрасывающие тени на бледные щеки. Он был красив, но то была холодная, отстраненная красота статуи.
Мои руки двигались механически, а мысли путались от страха и усталости. Сколько времени прошло? Минута? Две? В какой-то момент я почти потеряла надежду. Но вдруг он содрогнулся всем телом и судорожно закашлялся, выплескивая воду. Дыхание с хрипом вырвалось из груди, и незнакомец жадно хватанул воздух ртом.
Я уже собиралась бежать прочь, когда вдруг веки незнакомца дрогнули. Его глаза медленно открылись, и на мгновение наши взгляды встретились. То, что я увидела в его глазах, заставило меня похолодеть от ужаса.
В глубине его зрачков плескалось безумие. Дикая, необузданная страсть, смешанная с чем-то темным и опасным. Этот взгляд словно пригвоздил меня к месту, парализовав волю. Это был взгляд, которого я боялась больше всего на свете – взгляд, напомнивший мне о тех ужасных днях после разоблачения в монастыре.
Не в силах вынести этот взгляд ни секундой дольше, я резко отпрянула, с трудом поднимаясь на ноги. Дрожь пробежала по моему телу, и я, спотыкаясь, бросилась прочь.
Холодный осенний воздух хлестал по лицу, мокрые пряди волос липли к щекам, а промокшее платье противно облепляло тело. Я бежала, не разбирая дороги, будто за мной гнались все демоны ада. Ноги, израненные острыми камнями мостовой, горели огнем, но я не обращала на это внимания. Дыхание вырывалось изо рта клубами пара. Где-то вдалеке истошно залаяла собака, заставив меня вздрогнуть. Но страх и отчаяние гнали меня вперед, все дальше от реки и моего подопечного.
Я петляла по узким улочкам Лиона, погружаясь все глубже в лабиринт незнакомых кварталов. В какой-то момент я потеряла счет поворотам и расстоянию. Мысли путались, а видения прошлого наслаивались на реальность. Я уже не понимала, бегу ли я от безумного взгляда моего спасенного, или от призраков моих грехов.
Когда я в изнеможении остановилась, прислонившись к стене дома, то едва держалась на ногах. Сердце бешено колотилось, а голова раскалывалась от боли. Я судорожно хватала ртом воздух, пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Страх ледяными щупальцами сковывал внутренности.
