Я чувствовала, как загораются щеки, пока гипнотизировала взглядом свою собственную вилку, тиранизирующую несчастное и уже весьма потрепанное пирожное.
Смешно, конечно, но сейчас мне было неудобно перед парнем за свои “любопытство и азарт”. Получается, дала ему какую-то надежду, а сама мечтаю о другом мужчине, да и сердце сделало свой выбор, пусть и игнорируя еще не сформировавшуюся окончательно магию душ.
— Посмотри на меня, пожалуйста. — мягко попросил Сорс, вынуждая поднять глаза от тарелки, — Прошло несколько недель с того самого вечера, мои чувства к тебе разгораются только сильнее, я хочу быть рядом и за пределами Альционы. Прошу только, ответь честно, позволишь ли ты мне это? И сможешь ли ответить взаимностью? Я терпеливо ждал и буду ждать, только скажи, что в твоем сердце нет никого другого.
В его прямом взгляде было столько надежды и тепла, но они были приправлены болью. Он будто знал, чувствовал, что в моих мыслях поселился другой мужчина.
Но на самом деле все было гораздо хуже — другой мужчина не просто обосновался в моих мыслях, он отвоевал себе все пространство: и в голове, и в сердце.
Я смотрела на парня и не могла выдавить из себя и слова. Извиниться? Сказать правду? Объяснить, что он хороший, но дело не в нем? Так не хотелось обижать того, с кем была бы не против пронести дружбу через всю жизнь.
Сорс все понял без слов. Затянувшееся молчание звучало громче, чем любое признание. Грустная улыбка коснулась его губ, а надежда в глазах окончательно потухла.
— Спасибо за честность. — тихо произнес он, вставая из-за стола.
И не было в его голосе ни обиды, ни злости, только тоска и смирение… Я так и смотрела вслед уходящему парню, не чувствуя в душе ничего, кроме сожаления. Но разве сердцу прикажешь?
14. Глава 14. Грань
— Доченька, у тебя все хорошо? Тебя никто не обижает? — звонок от матери застал меня по пути на жилой этаж.
Уходила из ресторана не торопясь, снова и снова прокручивая разговор с Сорсом. Легкий осадок — досада от неприятного разговора, от того, что сама того не желая обидела парня — неприятно царапал. Сигнал о входящем вызове заставил встряхнуться, остановиться и вернуться в реальность.
— Ты чего, мам? Кому тут меня обижать понадобится? — испытав недоумение, не знала, то ли посмеяться, то ли насторожиться. Меня, конечно, растили в заботе и любви, но гиперопеки такого плана от матери обычно особо не наблюдалось, — У вас самих всё хорошо?
Повисшая пауза активировала дурное предчувствие. В последнее время на меня столько нового свалилось, что я уже на автомате готовилась к очередному выпаду со стороны судьбы, любящей сюрпризы.
— Да сон дурной приснился. Пару раз.— явно нехотя добавила она.
В голосе угадывалось напряжение, которое теперь окончательно передалось мне.
Я молчала и ждала, когда она продолжит, пояснит, что за сны вызвали у нее столько беспокойства. С одной стороны — глупость, а с другой — маме не раз открывались тайны будущего. Их с отцом свела сама богиня Веста, разобраться в отношениях с будущим супругом помогли сархаты, и однажды мама призналась, что задолго до воссоединения с моим папой она видела сон с маленькой черноволосой девочкой, которая обещала, что все будет хорошо. И да, спустя года стало понятно, что в этом ночном видении была действительно я.
— Не бери в голову, родная, все хорошо. Просто лишний раз решила убедиться.
