– Что же ты, Шаметыч, шакал шелудивый, больших людей не слушаешься? Тебе честь оказывают: твою дочь будет трахать первый человек в республике, а ты – бегаешь, жопой крутишь! – сказал Маматкулло и ударил Шаметова ногой по носу.
– Если бы не приказ, я бы тебя – пса паршивого – своими руками на части бы разорвал, – приговаривал Маматкулло, нанося удары по печени Шаметова со все более увеличивающейся силой. Подполковник застонал и внезапно метнулся к ноге расслабившегося на секунду бандита. Рывком он опрокинул Маматкулло на асфальт. Крутанулся по нему, достав ногой мошонку стоявшего ближе всех молодого человека. Катясь по асфальту, Шаметов успел выхватить «макарова». В этот момент на его руку легла монтировка, раздробив кости. На выронившего пистолет подполковника сыпались удары монтировок и ног. Двое молодых людей притащили запасное колесо грузовика и били им Шаметова, пока он снова не потерял сознание.
Сто километров шоссе, тянувшегося среди барханов, «Чайка» пробежала менее, чем за час. Шоссе уткнулось в обсаженный саксаулом пост, около которого был установлен знак «Въезд запрещен» плакат с надписью «Стой! Запретная зона». Вышедшие из домика переодетые в милицейскую форму сотрудники КГБ проверили документы Джумабекова и сопровождавших его лиц. На пути к резиденции первого секретаря ЦК таких постов было три. Наконец. въехали в обнесенный трехметровой стеной оазис. По утопавшему в зелени крохотному поселку для обслуги и охраны выехали к дворцу, напоминавшему Тадж-Махал. Здесь прошли последнюю проверку документов. Под сенью пальм Джумабеков облачился в темно-зеленый бархатный халат, расшитый серебром и мелкими изумрудами и поднялся по парадной лестнице из яшмы. За ним следовала переодетая в халаты свита, несшая свертки и коробки. В круглом зале с колоннами из нежно голубого камня, потолками с покрытой позолотой резьбой и полом, застланным персидским ковром, Джумабеков и свита остановились. Открылись двери, ведшие в кабинет владыки. Зал наполнился золотистым светом. В него вошел одетый в халат из золотой парчи и такую же чалму Сулейманов. Все склонились в поясном поклоне. Жестом властелин отпустил свиту Джумабекова. Непрерывно кланяясь, и пятясь, партийные руководители области покинули зал, оставив в нем своего хозяина.
– Добро пожаловать в область, о мудрейший из мудрых! Да продлит Аллах твои дни! – приветствовали властелина Джумабеков. – Я привез тебе подробнейший доклад о положении дел во вверенной мне области. У нас, благословен Аллах, все спокойно, все хорошо. План по хлопку выполнили, план по мясу выполнили, план по промышленному производству выполнили, план по капитальному строительству выполнили, – папка из алого сафьяна легла на подушки перед Сулеймановы.
– Как дела с этим, с химическим заводом?
– Строим, строим, о мудрейший из мудрых!
– Сдадите в срок? Мне перед Москвой отчитываться надо!
– Все будет, как положено, о мудрейший из мудрых! Сдадим досрочно. К октябрьским праздникам сдадим. Вот представление на награды для тех, кто строил. Соблаговолите подписать наградной список, о достойнейший из достойных!
– Завода еще нет, а ты мне уже список даешь? Давай, посмотрим, что вы там нацарапали. Так, Джумабеков – орден Ленина, Шахмухаметов – орден Октябрьской Революции, Гилялов – орден Трудового Красного Знамени… Здесь – одни партийные и советские работники! А где работники завода?
