— Я не знаю, что ты там сделала, да и не хочу знать, но ты уволена. — Последние слова он словно прожевал.
— Что? — в недоумении она смотрела на мужчину, а он спрятал свои глаза, смотря куда-то на картину, которая висела за спиной Леры. — Юрий Всеволодович, пожалуйста, вы же знаете всю мою ситуацию, и мне никак нельзя увольняться. Пожалуйста! Я ведь столько лет на вас работала. Я же столько сделал для вас. Пожалуйста.
— Я не могу, прости. Он угрожал мне. Сказал, если я тебя не уволю, то на меня обрушатся проверки, и Звягинцев сделает так, чтобы закрыли моё кафе, а у меня дети.
Она его не слышала и не понимала, как и он её. Сейчас работу сложно найти, а ей срочно нужны деньги, чтобы заплатить за квартиру. Даже если у неё будут увольнительные сейчас, то чем она будет платить в следующем месяце? А сбережений нет.
— Это ещё не всё, — продолжил мужчина.
— Чем ещё вы хотите добить меня? — спросила Лера и утёрла слезу, которая сбежала по щеке.
— Как бы это не было сложно говорить, но я не оплачу последний месяц работы.
— Что?! Но вы не имеете права! — девушка повысила на мужчину голос, но он её сразу же осадил на место.
— Валерия, это не моё желание. А проблемы мне не нужны. Пожалуйста, собери свои вещи, если они остались, забери из бухгалтерии свои документы и прощай.
Она посмотрела ещё раз на мужчину и, не прощаясь, молча вышла из его кабинета. Ноги уже не держали, и, опираясь о стену, она подошла к окну и открыла его нараспашку, впуская прохладный воздух и вдыхая его. Вот так один человек, в руках которого есть хоть немного власти, может разрушить жизнь другого человека. Всё это казалось ерундовым до тех пор, пока не коснулось меня. И это всё произошло только потому, что я не захотела раздвинуть ноги перед мужчиной, который захотел потешиться и провести горячую ночку с молодой девчонкой, которая ему приглянулась.
— Лерка! — где-то совсем рядом послышался добрый и успокаивающий голос тёти Гали. — Пошли, девочка! — женщина подхватила меня под руки и куда-то повела. Меньше чем через минуту я оказалась сидящей на стуле в раздевалке.
— Мне когда Катька сказала, я сначала не поверила, а когда пошла к директору, то увидела тебя. Как ты, девочка?
— Я не знаю, тёть Галь, — замотала я головой из стороны в сторону. — Я не знаю, что мне теперь делать, — и снова эти проклятые слёзы пошли из глаз.
— А может, тебе нужно сходить к тому полицейскому, поговорить с ним? Почему он так с тобой? — женщина заглядывала в мои глаза жалостливым взглядом, как смотрят на помойного котёнка. Наверное, в данный момент я им и была.
— Никуда я не пойду. Да он навряд ли простит, если только… — я замолчала, а женщина ждала продолжения.
— А вдруг? Он что, не человек, что ли? И за что он так с тобой? — она прервала наше молчание, задавая вопросы, на которые мне никак не хотелось отвечать.
— Я когда вчера домой пошла, он поймал меня, хотел, чтобы я раздвинула перед ним ноги, стал затаскивать в машину, а я попавшейся бутылкой из мусорки ударила его.
От моего рассказа тётя Галя ахнула и прикрыла ладонью рот. В её глазах показались слёзы.
— Ах он сволочь какая! Это что же творится-то? Лер, нужно идти в полицию и писать заявление.
На её слова я только громко хмыкнула.
— В полицию? Тёть Галь, он сам полиция и при этом начальник. Как думаете, кому больше поверят? Ему или мне?
— Но нельзя же всё пускать на самотёк! А если он опять пристанет к тебе и добьётся своего? — голос женщины переходил на крик. Я любила её. Она единственная, кто обо мне заботился и переживал.
