– Что? Нет! – возразила та, качая головой. – Он самый милый и чуткий из всех! Мне с ним так хорошо!
– Скоро еда закончится и нам нечего будет есть. Мы все умрём, – заливалась слезами Вика, прикрыв лицо руками.
– Перестаньте наводить панику и успокойтесь. Мы выберемся отсюда, – отрезала Алина.
– Зачем я вообще согласилась ехать? – бессильно выдохнула Полина.
Из леса показались ребята. Они подошли к месту, где смиренно лежало тело Егора. Подняв его за конечности, потащили куда-то в рощу.
– Чтоб вас… Вы не пойдёте прощаться? – спросил Рокки.
Девочки поднялись и последовали за мужчинами. Я пошла за ними. Окинув гостей быстрым взором, заметила, как они провожали нас с заинтересованным видом.
На подготовленном месте Егора погрузили в глубокую яму. Ребята начали закапывать его небольшими походными лопатками. Паша то и дело косился на меня, отчего мне было не по себе. Но никто не смел произнести и слова. Заметив взгляд Вики, обратила внимание, что она всё время оглядывается на стоящих в лагере друзей Полоза. Я схватила её за руку и потянула за собой в сторону.
– Даже здесь к умершему никакого уважения, – заворчал на нас брат.
– Отвали! – огрызнулась и потащила Вику подальше ото всех.
Мы отошли. Развернув девушку к себе лицом, начала расспрашивать:
– Что такое? Расскажи мне. Мы же лучшие подруги. Дело в Ратигоре? Он тебе нравится?
– Не будем об этом говорить, Паша твой брат.
– Да мне плевать на этого засранца. Если ты чувствуешь, что тебе без него лучше, то так тому и быть.
– Ты думаешь?
– Уверена.
– Ратигор… Он другой. Заботливый, милый, весёлый. Он доводит меня до смеха, понимаешь? До такого настоящего, искреннего, как в детстве, – застенчиво говорила Вика, искренне улыбаясь. – У меня ни с кем не было подобного.
– Он тебе нравится? – задала вопрос в лоб.
– Очень сильно, – смущалась подруга.
– Тогда скажи Паше, что он идиот, и брось его.
– В такое время? – с неуверенностью в голосе прозвучал её вопрос.
– А в какое? Момент для счастья не бывает особенным. Нет подходящего времени быть счастливой.
Она задумалась над моими словами, а затем кивая, сказала:
– Ты права. Я давно с ним несчастна. А теперь, в этом лесу он вообще обезумел. Совсем слетел с катушек.
– Я тоже это заметила, – согласилась с ней.
– Срывается на меня по пустякам, ревнует беспричинно…
Губы девушки дрожали, казалось, что она вот-вот разревётся. Эта жизнерадостная, всегда весёлая девчонка, сейчас темнее тучи.
– Он ударил тебя?
Вика отвела поникший взгляд, будто я задела её больное место.
– Не первый раз? – злобно завопила, отчётливо видя реакцию подруги. – Я убью его!
Стремительно развернувшись, ринулась к брату, но Вика успела схватить меня за руку и остановить:
– Нет, я сама с ним поговорю.
– Ты уверена?
– Да, Яра, – настойчиво отрезала она, хотя в её голосе была слышна дрожь.
Вика направилась обратно в лагерь. Её тело содрогалось, она усердно вытирало лицо рукой.
“Надо срочно искать выход! Пока мы все тут не передохли!”, – мыслила я.
С силой сжав пальцы в плотный кулак, повернулась и пошла в гущу леса.
“Почему же… Почему же мы не можем выйти к дороге?! Ведь вот эта тропа, по которой мы пришли сюда”, – задавалась вопросом, следуя по дорожке.
Каждое проклятое дерево похоже на другое. Лесная тропинка путает, всё время, приводя в одно и то же место, от чего голова шла кругом. Изо всех сил ударив кулаком по стволу, закричала от переполняющей меня досады:
