– Тебе нужно успеть позавтракать, перед тем, как за тобой приедет отец, – встаю с кровати и, открыв шкаф, достаю сумку, в которую всегда собираю ему вещи, когда он едет к отцу.
И каждый раз, когда я делаю это, все внутри меня протестует. Создается впечатление, что я отдаю собственного сына на растерзание волкам.
Возможно, когда-нибудь это пройдет, и я смогу отправлять его к отцу со спокойной душой.
Но не сейчас.
– Ну, мааам, – протягивает и зарывается лицом в подушку.
– Нейтон, вставай и умой свое личико, а я пока соберу твои вещи, – не обращаю внимания на его протест. Как бы безмерно я не любила сына, но стараюсь не баловать его. Я хочу, чтобы он вырос настоящим мужчиной, а не капризным мальчиком.
– Ну лааадно, – слышу, как встает с кровати и идет в ванну.
Облегченно выдыхаю тому, что не пришлось уговаривать его. Мои нервы и так не пределе перед скорым приездом его отца.
Собрав сумку, спешу на кухню, чтобы быстро приготовить завтрак и накормить сына.
– Нейтон, не ковыряйся в еде, а ешь ее, – смотрю на почти полную тарелку сына, сидя напротив. Специально приготовила то, что он любит, но, видимо, у него совсем нет аппетита.
Вот только я сама даже не притронулась к еде. В горле словно стоит ком, сковавший мое тело в нервном напряжении.
Раздается звонок входной двери, и я непроизвольно замираю.
– Сынок, не забудь свою игрушку в комнате! Пойду открою твоему отцу! – встаю и обреченно следую в прихожую, открывая дверь.
Как всегда, на лице бывшего мужа устрашающая ухмылка и замечаю, как проходится по мне взглядом холодных серых глаз, от которого волосы поднимаются на затылке.
Я не успела переодеться и лишь накинула шелковый короткий халат поверх полупрозрачного пеньюара.
– Кхм…здравствуй, проходи, – отступаю назад, пропуская его в квартиру.
– Доброе утро, Кристи. Где мой сын?
– Он сейчас выйдет, – стараюсь не смотреть на него. До сих пор не могу вести себя с ним непринужденно.
К счастью, через минуту появляется Нейтон с хмурым выражением лица.
– Привет, сынок, – треплет Нейтона по волосам, улыбаясь. Но эта улыбка кажется мне какой-то выдавленной.
Иногда я не могу понять, для чего Грэгу все это? Он никогда не проявлял особой любви к сыну. Скорее для него он был как средство, чтобы манипулировать мной. Не более. Но, может, я просто преувеличиваю, и это моя неприязнь к нему дает о себе знать.
– Привет, пап, – отвечает Нейтон, украдкой посмотрев на меня.
– Хороших выходных, мой дорогой, – опускаюсь на колени, чтобы поправить его одежду и шлейки рюкзака на плечах. – Я люблю тебя, – заглядываю ему в глаза, стараясь улыбнуться. А у самой сердце рвется на части.
– И я тебя люблю, мам, – внезапно обнимает меня за шею и прижимается своим маленьким тельцем.
Еле сдерживаю себя, чтобы не сказать, что он останется со мной и я никуда его не отпущу.
– Я буду тебе звонить. Держи телефон при себе, – шепчу ему на ушко.
– Хорошо, мам, – отпускает меня и отходит.
– Пойдем, Нейтон, – Грэг легонько подталкивает сына в затылок.
Смотрю им вслед и внутри все сжимается от осознания того, что сын так не любит ездить к родному отцу, а я ничего не могу с этим сделать.
