Вавилов отвечает на звонок. Эти секунды тянутся так долго, что, кажется, я успеваю поседеть. Лев кивает, неосознанно рисуя на белом столе неопределённую фигуру пальцем.
– Принято.
Он отключается и смотрит на меня.
– Будь готова через час.
13. Глава 12
Рассматриваю погромленный особняк, и слёзы подкатывают к глазам.
Родной дом, к которому прикипела за четыре года жизни в нём, стал частью меня. И сердце ноет от той картины, что вижу сейчас.
Он разгромлен. Ворота покорёжены, деревья пострадали от людских рук. Деревянные двери в особняк выбиты, давая проход каждому.
Полиция уже побывала здесь, судя по ленте, которой охвачена вся территория.
Становится плохо от одного только вида того, на что способны люди. Стёкла выбиты практически везде, и даже издалека я вижу, как в коридорах лежат осколки ваз.
Картины вытащили из рам, скомкав и выкинув.
Про диван, торчащий из окна третьего этажа, вообще молчу.
Варвары. Плебеи.
Не могу поверить, что всю эту разруху принесли люди.
– Пошли. У нас мало времени, – Лев обходит зависшую меня на месте и идёт в дом, осматриваясь по сторонам. Как и всегда, семеню за ним, рассматривая результат работы бандитов.
Надеюсь, никто не пострадал в тот день, и весь персонал успел убежать. Если нет, то буду корить себя ещё больше.
– Не отставай.
Спокойный голос Льва выводит из транса, в котором смотрю на битые вазы и следы пуль в стенах.
Мы доходим до моего кабинета, который раньше принадлежал Дмитрию, и заходим внутрь.
Всё перевёрнуто вверх дном. Некоторые бумаги порваны в клочья. Но точно знаю – в них нет того, что нужно нам.
Завещание, которое я не храню среди остальных бумаг, лежит там, где не найдёт ни один грабитель.
Только вот остаётся найти ту вещь среди всякого хлама, в котором буквально скрывались ступни.
– Найди музыкальную шкатулку, – смотрю на перевёрнутый шкаф, на котором она постоянно стояла. Её мне подарил Дмитрий на пятое наше свидание. Сказал, что эта спокойная мелодия похожа на меня.
Также заставляла его сердце биться быстрее.
Лев подходит к перевёрнутой мебели, осматривается, разгребает руками бумаги.
Обвожу комнату взглядом, осознавая, что за неделю здесь побывал не один человек. Разрушили то, что было дорого мне. И ему.
Я старалась ничего не трогать здесь руками, потому что место принадлежало Романову.
– Нашёл, – Вавилов встаёт с корточек, поправляет чёрную футболку и подаёт мне разбитую шкатулку.
Поджимаю губы, потому что фигурка, полностью сделанная с меня, лишена головы. Наверняка, она отвалилась, когда та упала, ударяясь о пол.
Выглядит ужасно. Потому что ставлю себя на место этой фарфоровой статуэтки с тёмными волосами.
Покрываюсь мурашками от одной картинки в голове и открываю крышку, которая сразу же отваливается и чуть не выпадает из рук.
Внутри механизм, который повредился вдребезги. Ни одной живой детали.
С трудом подхватываю пальцами маленький выступ и поднимаю вверх. Отбрасываю его в сторону. Ему уже ничего не поможет.
Достаю лист, который однажды сложила в несколько раз. Оставляю шкатулку на тумбе, которой повезло быть закреплённой к стене. И единственной, что ещё стоит, а не лежит на полу в этом помещении.
– Это оно, – протягиваю Льву, чтобы мужчина посмотрел сам. Не хочу читать его снова. Ворошить те воспоминания, ту боль, что испытала, когда узнала, что мой муж мёртв.
У нас были разногласия, но я ему благодарна. За то, что вытащил из нищеты, в которой я крутилась.
