– Ага, – Васька запихнул в рот солидный кусок копчёной сёмги и активно заработал челюстями.
«Хомяк», – Олег с интересом наблюдал за работой жерновов.
– Ну и как жена относится к тому, что у тебя ВИЧ?..
– Нормально… – Васька налил себе водки и выпил. – Как вернулся с зоны, объявил ей о своём заболевании. А она сказала: «Ну что ж, муж и жена – одна Сатана». И живём…
Олег задумался: «Муж и жена – одна Сатана. Одна. Вообще-то, Сатана – мужик. Или баба?.. Кто знает?.. Народ почему-то решил, что он – женщина». Хозяин осмотрел закуски, украшающие стол, налил себе водки. Выпив, закусывать не стал, подумал: «А не пора ли разогнать гостей?.. Что-то они поднадоели!.. Ладно, пусть пожрут ещё немного…»
Селена время от времени куда-то уходила, возвращалась весёлая, довольная.
– Куда ты всё исчезаешь?.. – не удержался Олег от вопроса.
– Деньги зарабатываю!.. – ухмыльнулась женщина.
– Каким образом?!.
– Закладки делаю. – Селена достала из сумки полиэтиленовый пакетик, продемонстрировала. – Жить-то надо на что-то…
– Наркоту распространяешь?.. Ведь спалишься и сядешь опять!..
Селена вздохнула.
– Авось пронесёт!..
Олег вспомнил блузку с недеактивированной биркой. «Нет, тебя не пронесёт, – подумал он. – Недолго тебе оставаться на свободе!..»
Не в меру прожорливый Вахтанг весь вечер говорил о грузино-абхазском конфликте, а около полуночи испарился. Селена и Васька уползли около трёх часов ночи.
Селена стояла под душем, невольно погрузившись в воспоминания, невидящий взгляд расплылся по белому кафелю…
Путь от школы до дома лежал через густой лесочек. Тринадцатилетняя девочка беззаботно топала по тропинке, и вдруг ей наперерез из кустов вышли три кобылы из той же школы, но на два года старше Селены. По их взглядам было ясно: ничего хорошего ждать не стоит.
– Ну, ты, Баба-Яга!.. – с ненавистью сузив глаза и скривив губы, пробасила одна из хулиганок, толстушка. – Бабки гони!..
Надо же, оказывается, о том, что Селена – Баба-Яга, знают не только её сверстницы.
– У меня нету!.. – испуганно пролепетала Селена. Внутри всё сжалось от предчувствия: будут бить!..
– А это мы сейчас проверим!.. – нагло ухмыльнулась толстуха и вдруг размашисто ударила жертву в лицо.
Селена упала и получила несколько увесистых пинков по туловищу от всех трёх хулиганок. Жадные руки бесцеремонно прошлись по её карманам, вытряхнули содержимое портфеля.
– И правда ничего нет!.. – толстуха была разочарована. Пнула Селену по голове, и троица исчезла в кустах…
Селена поднялась, отряхнула платьишко. Слёз не было, только пустота в душе…
Увидев синяки и ссадины на лице дочери, мать, ничего не сказав, удалилась в кухню, загремела кастрюлями. Видимо, в тот момент было не до дочери и её проблем. Впрочем, где-то через час зашла в комнату Селены, положила на письменный стол пластиковую бутылочку с перекисью водорода и кусочек ваты.
– Обработай ссадины. Одежду постирай. Утром погладишь!..
Отец, придя с работы и увидев дочь, презрительно ухмыльнулся и через стенку громогласно обратился к супруге: «Мать, жрать охота!.. Корми!..»
…Селена ещё немного постояла под душем, тёплые струи будто смывали нахлынувшие воспоминания. Небрежно вытерлась полотенцем, направилась на кухню. Достала из настенного шкафчика пакетик со спидом. Заглянула в холодильник. Есть!.. Сметана в пластиковой баночке с крышкой из фольги. На холодильнике – авторучка. Женщина вынула стержень. Положила на фольгу три кристаллика спида, раздавила, растёрла солонкой. Уселась на табуретку, закинув ногу на ногу, подогрела наркотик зажигалкой и стала жадно вдыхать дым через корпус авторучки. В голове прояснело. Какая благодать, хоть стихи пиши!.. С наслаждением припомнила следующую встречу с толстушкой и её подругами. На этот раз праздник был у Селены. Как только хулиганки вышли из кустов навстречу девчонке (и чего они то и дело выискивали в кустах, клад, что ли?.. Ненормальные какие-то!..), она распахнула портфель, выхватила из него вилку и вонзила в бедро толстухи. Раздался дикий вой. Второй удар пришёлся в живот одной из её подруг, третья, в ужасе распахнув глаза, отступила с тропинки и упала в кусты. Селена неторопливо шла домой, и безумная радость бушевала в её груди. Впервые в жизни девочка гордилась собой.
