Напомнив ему, легкостью и стройностью ног, Алену. Тогдашнюю, в дни их молодости.
– Вот и Антон Николаевич приехал! Я же говорила, что он никогда не опаздывает.
– Узнает – ли?
Успел подумать Шилов, как дверь распахнулась, скорым шагом миновал приемную мужчина; не поднимая глаз, расстегивая плащ, шляпа, оставленный зонт возле двери.
– Полчаса никого не принимаю!
И захлопнул за собою.
«Вот так встреча. А может и не он. Не Антон. Хотя нет, слишком много совпадений».
Шилов опустился на диван.
Они познакомились в поезде, набитого загорелым народом, расслабленного крымским отдыхом, запахом фруктов, веселым говором.
Вдвоем с Антоном, с рюкзаками за бронзовыми плечами, с панамами на выгоревших головах ввалились в вагон, когда состав уже тронулся.
Три недели в сказочном Коктебеле остались за стуком колес, за исчезнувшим вокзалом Симферополя.
Отыскали купе, Шилов отворил – и сразу ярко;
темнеющий загаром локоть на столике, она смотрит в окно на провожающих, тяжелый узел волос, схваченный замысловатой застежкой с блестящим перламутром пауком.
– Обернись!
Вопросил мысленно. И девушка мгновенно повернулась.
Правильные черты лица, припухлость губ, открытый взгляд серых глаз.
– Можно?
Получилось хором, с оттенками индивидуальности.
Она рассмеялась.
– Располагайтесь.
И назвалась.
– Алена.
Шилов назвал свое имя, хлопнул напарника по плечу.
– Это Антон, мой друг. Учимся вместе.
– И где, если не секрет.
– Тульский политехнический.
– Надо же! Это мой родной город.
– Землячка!
Радостно воскликнул Антон.
– А вот он – москвич.
Все это краткое время Шилов разглядывал девушку, и она, чувствуя внимание, несколько раз встречалась с ним глазами.
Вечером, стоя в вагонном проходе, глядя за черное стекло, в ожидании, когда попутчица уляжется спать.
– А девчонка – то класс!
Толкнул его в бок Антон.
Разбив у Шилова этим внезапным движением неуловимую мысль.
– Не разглядел. Впрочем, ничего особенного.
Неприятно кольнуло, нет, нет, не ревностью, более остро.
Тем, с какой легкостью дает оценку единственный друг – Алене.
До сердечного стука – понравившейся ему, Шилову.
Под утро, проснувшись от тишины, Шилов с высоты второй полки сразу увидел её спящей, наискосок, внизу.
Весь облик дышал утренней свежестью. Обнаженная рука, милое лицо в обрамлении спутанных волос. Полураскрытый бутон губ, грудное дыхание.
Свесив голову, взглянул в окно. Состав стоял.
Старый провинциальный вокзал, березы и цветочная клумба разбавлены туманом. Неслышно прошли молодые женщины, повязанные платками, спеша. Железнодорожник, осматривая состав, с молотком на длинной ручке.
Пронзительный крик паровоза, где – то далеко, далеко.
И вновь упавшая тишина, та, что бывает лишь летом, посреди зарождающегося дня.
И он решился.
Придержавшись на руках, мягко спрыгнул на пол.
Склонился и поцеловал в щеку, ощутив изумительный девичий запах. Вернулся на свое место, и – столкнулся глазами с Аленой.
– Что, не спится?
Прошептала она, пряча руку под подушку.
Шилов, было, признался в своей бестактности, но она перебила, все также горячо шепча.
– Спит?
Указав взглядом на полку Антона.
– Да.
– А мне сон приснился. Хотите, расскажу?
– Расскажите, Алена.
– Будто я совсем маленькая. В лесу заблудилась. Темнеет, дождь начинается, холодно.
Вот-вот заплачу. Вдруг свет вспыхнул за деревьями, костры, люди. От огня шагнул ко мне сильный, веселый человек с добрыми глазами. Подхватил меня на руки и домчал до дому.
