– Так это страничка такая, можно вперед, – я взял в руки флешку, – можно назад, – и машинально ее разъемом ткнулся в какую-то клавишу на клавиатуре.
На мониторе сбоку выскочило окошко с наименованием клавиш и действиями, ими производимыми, как в игрушках. Стрелочки указывали на функции: вперед, назад, влево, вправо. Я тут же нажал на «вперед» – и дикие глаза Петра чуть не выскочили из монитора, отъехал назад – Петр сидел на столе и все так же смотрел на меня.
– О, да тут можно изображением управлять, – радостно воскликнул я, уже не обращая внимания на чрезмерное переигрывание персонажа. – Удалять, приближать, а это, наверное, смотреть по сторонам.
Я ткнул на стрелку «вправо» и увидел плохо освещенный угол комнаты.
– С освещением у вас, правда, не очень. Могли бы и дополнительную подсветку сделать, ничего же не видно в углу.
В отдельно выделенной рамке окошка с командами были указаны две клавиши: «пробел» как возврат и «Z» как вход. Я с ходу нажал на Z и вздрогнул от крика:
– А-а-а!
У меня у самого глаза полезли из орбит, я отпрянул от монитора и с широко раскрытым ртом уставился на Петра – там, за монитором. Моя стена с окном и шторами исчезла, и было ощущение, что я сам оказался в его комнате.
– Ни хрена себе… – промямлил я. – Это как это?
– Мишка! – заорал Петр так, что я даже без наушников его услышал, словно он стоял рядом.
Я хлопнул по пробелу, и все исчезло, Петр был только в мониторе. В комнату влетел его солдат, Петр стоял как памятник, с перекошенным от ужаса лицом и показывал на меня.
– Гляди, гляди туда!
– Куда, государь?
– Туда! Посвети.
Мишка взял подсвечник со стола, подошел к моей стене, провел подсвечником туда-сюда.
– Нет тута ничего, стена одна.
Петр сник, тяжело оперся руками о стол.
– Поди прочь! Нет, воды принеси.
Я тоже не прочь бы водички хлебнуть. Встал, вгляделся в стену и вышел на кухню. Только что увиденное было настолько явственно, что мне стало не по себе. Такого непонятного чувства я не испытывал никогда, его не с чем было сравнить. И удивление, и ужас одновременно. Повторить такое еще раз я не смогу.
Налил из чайника воды, выпил и не почувствовал, налил еще и, отставив кружку, вернулся назад. Петр судорожно пил из ковша, вода текла на пол, а он, не отрываясь, пил и пил. Затем, отстранившись, тяжело вздохнул.
– Трубку дай!
Солдат опрометью выскочил из комнаты. Петр сел на стул за столом и, обхватив голову, затих.
Мишка вошел с уже раскуренной трубкой и подал ему. Петр глянул на него, потом на трубку, взял и жадно затянулся.
– Иди.
Он курил, выпуская клубы дыма. Подошел к окну и, встав боком к нему и боком ко мне, спросил:
– Ты здесь?
– Да, – хрипло откликнулся я, – здесь.
– Кажется, я тебя видел, и очень хорошо.
У меня взмокла спина, руки дрожали.
– Я тоже видел.
После продолжительной паузы Петр повернулся ко мне, оперся спиной о стену у окна.
– А еще раз сможешь?
– Страшно.
– Мне тоже страшно. Давай еще раз.
Я занес палец над клавишей, немного подождал и с ухнувшим сердцем нажал. В ту же секунду стена исчезла, и я остался один на один с Петром.
Молчание длилось, наверное, целую вечность. Петр смотрел на меня, на то, что за моей спиной, по сторонам. Крепкий табачный запах стал заполнять мою комнату.
– А ты обычный, не похож на демона. Ты это где? – Он первый нарушил молчание.
– У-у-у себя дома, в квартире, – запинаясь, ответил я.
– И что, тебя можно потрогать?
