Вот не хотелось об этом говорить, но чувствовала, что Эйрон не отстанет. Вздохнув, тихо пояснила:
- Когда-то она была таллиси. Потом ее забрал из обители один богач, а когда она осталась без магии, он выколол ей глаза забавы ради и вышвырнул госпожу Зидалли на улицу. Мне об этом Нанни рассказала, наша травница в обители. Она в свое время у госпожи Зидалли зельеварению обучалась. Не знаю, правда, как та смогла выжить, оказавшись на улице слепая и беспомощная… Но смогла ведь. А судьба все равно за нее отомстила. Тот богач сгорел заживо при пожаре в своем доме.
Эйрон откинулся на спинку стула, барабаня пальцами правой руки по столу. Устремленный на меня взгляд чуть ли не пронзал насквозь.
- Ты говорила, что сможешь как-то получить свободу. И даже поклялась мне в этом. Так?
Меня так и подмывало спросить, какое ему-то дело. Да, участь таллиси может быть вот так вот крайне незавидна, но разве его это касается? Но как будто ему это упорно не давало покоя.
- Эйрон, я ведь тебе уже говорила. После ритуала обновления магий у меня как раз появится шанс выбраться отсюда. Поверь, я знаю наверняка.
Снова послышались шаркающие шаги, вернулась госпожа Зидалли с двумя бутыльками из темного стекла в руках.
- Так. Тайли, - поставила их на стол, - в этом тебе настой кайдасса, но будь очень осторожна, его в чистом виде ни в коем случае нельзя вдыхать. А вот в этом бутыльке живительная мазь, нечего такой хорошенькой девушке прятать свое лицо.
Я даже не удивилась. Привыкла уже, что она каким-то немыслимым образом обо всем узнает. Но вот последовавшие слова меня удивили:
- Пойдем, поможешь старушке чай принести. А вы, молодой человек, посидите пока тут смирно, только не морозьте ничего, - даже хихикнула, - уж пожалейте старушку, к холоду непривыкшую.
- Я очень постараюсь, - улыбнулся Эйрон. Но глядя на меня, вопросительно поднял брови. Я лишь пожала плечами. Понимала лишь, что раз госпожа Зидалли зовет меня с собой, то явно хочет сказать что-то крайне важное и почему-то наедине.
За ширмой оказалась совсем небольшая комнатка с широкой печью в углу, на которой в котелках разного размера побулькивали зелья. Справа размещался стеллаж с множеством склянок и бутыльков. Еще одна дверь вела куда-то дальше, но была сейчас закрыта. Может, там располагалась спальня госпожи Зидалли. А может, еще что. Я спрашивать, конечно, не стала.
Старушка ловко поставила на плиту тяжелый чайник, чуть потеснив котелки. Достала с полки две чашки, и что-то тихо напевая себе под нос, принялась добавлять в постепенно греющуюся воду разные травки для чая. Казалось, она вообще забыла, что я здесь.
И только-только я собралась о себе напомнить, как вдруг госпожа Зидалли будто бы просто подумала вслух:
- Никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Сколько ни рассчитывай, сколько ни планируй, но все равно даже сущая мелочь может пойти не так, и тогда все рухнет разом.
- Простите, но я вас не понимаю, - мне даже не по себе стало.
- Вот ты так стремишься к свободе, но как ее себе представляешь? – старушка не оборачивалась, продолжала колдовать над чаем.
Я даже не удивилась, что она в курсе моих планов. Казалось, знает вообще все. Как она сама мне однажды сказала: больше не видя мир материальный, она начала видеть мир истинный.
- Как я представляю себе свободу? Совсем просто. После ночи Черной луны магическая привязь к обители временно ослабнет. Чем я незамедлительно и воспользуюсь, сразу же сбегу. А потом с помощью Фиры отыщу в пустыне поселение, где живут мои родители, и останусь с ними. Вот и все.
