Доктор поднял глаза и, сощурив их, посмотрел на Гарета. Его лицо на мгновение оживилось хитроватой улыбкой, будто он наслаждался своим преимуществом.
– Тебя ведь интересует, как всё это делалось, не так ли? – негромко сказал он.
Гарет не ответил, лишь слегка наклонил голову.
– Операции по подмене детей были продуманы до мелочей, – начал доктор с оттенком тихой гордости. – Даже при усиленной охране мы могли сделать это так, что никто ничего не замечал. Помню один случай… – МакКормик сделал паузу, будто наслаждаясь воспоминанием. – Мы заменили мальчика прямо посреди детской площадки. Настоящего вывезли, а вместо него оказался другой – ребёнок одной из наших семей. Его подготовили заранее: одели в одежду «оригинала» и оставили играть на площадке «в прятки», загрузив сладостями.
– Родители похищенного мальчика ничего не заметили?
– Ничего, – спокойно ответил доктор, качая головой. – Это было сделано так искусно, что подмену обнаружили только спустя полчаса. К тому времени «изъятый» ребёнок был уже далеко. Родители ребёнка-замены были частью Организации и знали свою роль. Заранее заявили о пропаже ребёнка, а когда всё было кончено, полиция вернула его «счастливым» родителям. Дело было объявлено, как ты понимаешь, висяком. Ребёнок же ничего толком не помнил, только обрывочные моменты.
МакКормик умолк, ожидая реакции Гарета, но тот молчал. Треснуло полено в камине, дав сигнал к продолжению разговора.
– А что случалось с детьми после похищения? – наконец спросил Гарет.
Доктор откинулся в кресле.
– Дальше всё зависело от обстоятельств, но обычно детей размещали в обеспеченных семьях. Их отправляли подальше от мест похищения, обычно – в частные школы или интернаты. Там они учились до зрелого возраста, после чего многие из них поступали в элитные университеты. Порой ребёнка отправляли на другой континент под видом учёбы или «подарочных» поездок.
– А семьи не пытались найти своих детей?
– Разумеется, семьи искали, но… Дети меняются, взрослеют… К тому моменту, когда они «выходили в свет», родные и близкие не могли их узнать. Да и надежда, – МакКормик на мгновение замолчал, – она, хоть и умирает последней, но всё-таки умирает.
– И никто из детей не пытался найти свою настоящую семью?
Доктор посмотрел на него с лёгкой усмешкой, словно Гарет задал слишком наивный вопрос.
– К тому времени, когда они становились взрослыми, Организация уже крепко держала их в своих руках. И самое любопытное – они ни разу не подвергали сомнению своё происхождение. Только не подумай, это не гипноз и не мистические приёмы. Просто тонкая психологическая работа. Кроме того, – мягко сказал доктор, – истинная сила заключается не только в контроле, но и в умении воспитывать лояльность. Организация делала всё, чтобы эти дети, повзрослев, стали её частью. Настоящей, не знающей сомнений и колебаний. Мы не подавляли их волю, нет, это было бы слишком грубо. Всё, что требовалось, – это тонкая работа с их сознанием. И знаешь что? – МакКормик чуть подался вперёд. – Это работало в совершенстве.
Голос Гарета Мура не выражал никаких эмоций:
– Вы говорите так, будто они переставали быть собой.
МакКормик усмехнулся.
– Они становились теми, кем должны были стать. Истинная личность – это всего лишь набор обстоятельств, Гарет. Организация просто меняла направление.
Доктор на мгновение отвёл взгляд в сторону.
– Но всё это в прошлом, Гарет. Часы моей жизни, как я понимаю, подходят к концу. Я уже не стану свидетелем следующего поколения, и только те, кто придут на моё место, получат заветное знание – секрет, к которому ты так стремишься.
