Дядя Демир человек, сдерживающий обещания, он всегда выглядит могущественным и серьёзным. Я верю, что отдаст мне Эдже, иначе его обещания для всех перестанут иметь значимость. И всё равно я чувствую внутреннюю дрожь от волнения, но готов идти до конца ради любви.
Хозяин дома пригласил нас в гостиную, я шёл за отцом и нервно перебирал в руке тасбих. С позволением я присел на диван, отец сел слева от меня, а дядя Демир расположился напротив нас в обшитом чёрной кожей кресле.
– Дорогой друг, брат, мы с сыном пожаловали с важным делом. – Начал говорить уверенно отец.
– Я прошу вас отдать мне в жёны свою дочь, – добавил я, не переставая перебирать бусинки тасбиха в руке.
Он перевёл строгий взгляд на меня, смотрит будто заглядывает мне в душу.
В комнате повисла напряжённая тишина,
– Ты осознаёшь, что просишь? – наконец спросил он. – Эдже душа моей жены и часть моего сердца. Ты понимаешь, что это значит, сынок?
Я краем глаза заметил, как по виску отца катится капля пота. Он побледнел и хочет, что-то сказать, но не решается.
– Да, отец Демир, я всё понимаю, – ответил спокойно я, обращаясь к нему с почтением. – Я люблю Эдже и готов сделать всё, чтобы она была счастлива. И я готов взять на себя всю ответственность за её безопасность, и благополучие.
Он встал с кресла и подошёл к окну. Наступила снова мучительная тишина. Хорошо это или плохо я не знаю.
– Брат, если нужно время на ответ, то мы готовы ждать сколько нужно, – заявляет неожиданно отец. – Мы знаем, что Эдже исполнится восемнадцать лет через две недели.
Что он говорит? Я не намерен ждать! Нисколько не нужно мне!
Я резко встал с дивана и крепко сжимая тасбих в руке стал говорить:
– Отец хотел сказать, что помолвку можем устроить в ближайшее время, а совершить никах после её совершеннолетия.
Отец выпучил глаза и приоткрыл рот. Дёрнул меня вниз за руку, заставляя сесть, но я не выполнил волю отца.
– Никогда не сомневался в своих чувствах к Эдже. Скажите, что сделать, чтобы вы доверили свою дочь мне?
Отец Демир повернулся к нам и после долгой паузы произнёс:
– Я понял, что ради моей дочери ты не боишься потерять жизнь. И я также не забыл о своём обещании тебе, – он подошёл к арке разделяющей комнаты и громко сказал, – Дочка, принеси нам кофе. Я жду.
Мой отец с шумом выдохнул и его лицо засветилось в радости. Значит отдаст? Отдаст мне Эдже?
– Ты мне нравишься, Омер. Я отдаю тебе свою дочь. – Произнёс заветные для меня слова и сел в кресло.
Я тут же встал, подойдя к нему поцеловал ему руку и поблагодарил.
– Назови дату помолвки.
– Завтра, – резко ответил.
Он отрицательно качал головой:
– Не получится. Ясемин поздно вернётся с Эмиратов, а без неё нельзя, она должна подготовить дочь.
– Послезавтра вечером сможем?
– Да. Мы подготовим Эдже для церемонии. – Согласился он. – И будете счастливы.
Раздался непонятный шум, и мы все синхронно повернулись в его сторону. В проёме арки стояла Эдже. У её ног лежал перевернутый поднос с разбитыми чашками, а из глаз тонкими дорожками текли слёзы и падая они разбивались об пол.
