– Где вас чёрт носил пол ночи?
Сердце Харрисона билось словно колокол, отдавая в моё тело, вызывая судорожный отклик.
«Нельзя!»
– Извините, что напугал вас или заставил волноваться. Я не мог уснуть и решил прогуляться, заодно прикупив сменную одежду.
– Хорошо, допустим, я вам верю, хоть и звучит это подозрительно. А сейчас будьте добры, поставьте меня на пол. Вам запрещено поднимать тяжести, и я вполне могу самостоятельно передвигаться.
– Вы не кажетесь мне тяжелой.
– Что ж, вам удалось меня задобрить, но я настаиваю на твёрдой поверхности под ногами, это как минимум неуместно и неловко. Снова.
– Моя вина, – аккуратно опустил меня на пол мужчина.
В ответ я поймала взгляд собеседника. Зрачки были катастрофически расширены, от радужки остался один намёк, в виде едва уловимой взглядом окантовки цвета виски со льдом.
«Сколько оттенком имеют глаза этого восхитительного мужчины?
Восхитительного? Я правда так сказала? Чертовщина какая-то.»
– Я насчитывал десять разных оттенков, но сами понимаете я не находился у зеркала двадцать четыре на семь. Кто знает, может их гораздо больше. Что касается комплимента в сторону моей внешности или меня самого, признаюсь, мне весьма льстят ваши слова, что вы восхищаетесь мной.
«Почему человек не может проваливаться сквозь землю, когда ему вздумается или, как в моём случае, когда неловкость в комнате зашкаливает до предела?
Мне нужно разрядить обстановку.»
– Надеюсь вы купили себе нижнее белье?
«Что?»
– Боже. Да что со мной?!
– Нет, в магазине не оказалось нужного размера.
– Похоже у вас нестандартный… размер… Знаете что? Я думаю мне лучше помолчать – для всеобщего блага. Я пойду спать. Спокойной ночи, вам.
– Спокойной ночи, доктор. И кстати, пижамка что надо.
Вроде ничего необычного: белая майка и белые хлопковые шорты в красную клетку, но как контрастно эти вещи смотрятся на шелковистой тёмной коже, подчёркивая её насыщенность. Поистине манящее женственное тело мягкое и упругое в нужных местах, напоминающее силуэт гитары. А набухшие тёмные бутоны просвечивающий сквозь белую ткань, так и молили о прикосновении.
«Ты не должен думать о её изгибах!»
Уединившись в ванной комнате, умылся ледяной водой, приводя себя в чувство после чего отправился спать.
Ночь была тяжёлой и бессонной хоть я и мертвецки устал. Каждая мышца гудела и ныла. Отсутствие сна и возможность уснуть давно мучили меня. Когда я засыпаю, то снова возвращаюсь туда, откуда не должен был вернуться, как все они…
