Думаю, отвечать или ещё помучить. Улыбка на лице появляется сама собой. И от Надиного зоркого глаза не ускользает эта деталь.
– Догадываюсь, кто беспокоит тебя на рабочем месте.
– Я хочу с ним поговорить. Очень соскучилась. Но понимаю, что взбаламучу собственные чувства, – не сводя взгляда с экрана, говорю я. Азиз пишет что-то ещё – карандашик двигается. – Понимаешь, когда мы начинаем переписываться, я хочу всё бросить и умчаться к нему.
– Несмотря на наличие жены?
– Вот умеешь ты испортить настроение.
– Вот не надо! Это факт, о котором ты ни на минуту не должна забывать. Он звонит?
– Нет. Я запретила. Если услышу или увижу, то сломаюсь.
Пришло!
Азиз: «Каждое утро просыпаюсь, думая о тебе. Эта разлука намного тяжелее, чем все предыдущие. Ты вроде как ускользаешь от меня… Не думаешь, что пора определяться?»
– Что он там настрочил? – спрашивает Надя, заметив, как я изменилась в лице.
Я читаю сообщение вслух. Счастье, что кроме нас с Надей, в кабинете никого больше нет. Потом тяжко вздыхаю.
Надя прикусывает нижнюю губу и задумчиво глядит перед собой.
– Рано или поздно это должно произойти. Что ответишь?
– Не знаю. Я ничего не решила.
– Так и напиши, мол, ещё в раздумьях. А ещё напиши, что он отвлекает тебя от работы.
С минуту думаю, затем быстро пишу: «Вечером отвечу. На работе».
День проходит в суматохе. Мы сдали материал, пережили пару серьёзных встреч и выслушали кучу ерунды от начальства. Покидая редакцию, не чувствую ног. Потом обнаруживаю, что на такси денег не хватает, а до остановки топать минут десять, да ещё под противным моросящим дождём. Метро находится ещё дальше. Надя уехала на полчаса раньше. И почему отказалась от встречи с папой? Он хоть и на старой «Волге» ездит, но всё равно машина.
Возникает мысль позвонить ему. А вдруг!
Не успеваю набрать номер, как телефон выпадает из рук. Сигнал прозвучал прямо за спиной и это при том, что я стою на тротуаре. Злость берёт. Поднимаю телефон и разворачиваюсь, чтобы покрыть негодного водителя всем, чем только можно. Но язык немеет. Я смотрю на него и не могу поверить своим глазам. Самый красивый мужчина, появившийся в моей жизни, стоит передо мной… с зонтом.
Значит, вот к чему все эти сообщения.
Он приехал в Москву.
Азиз приехал ко мне.
Дождь стекает по лицу, как слёзы. С волос тоже капает вода. Он подходит ближе, и в следующую секунду я уже под большим чёрным зонтом. Чувствую его запах совсем рядом и млею от тихого счастья.
– Прости, я должен был предупредить. Но я думал, что появиться неожиданно – гораздо разумно в нашей ситуации.
Начинаю дрожать, непонятно от чего: то ли от внезапно накатившего холода, то ли от осознания своей беспомощности.
– Давай сядем в машину? Ты промокла. Я не хочу, чтобы ты заболела.
Он ведёт меня к машине, помогает сесть, захлопывает дверцу. А я слишком потрясена, чтобы что-то говорить. До первого перекрёстка мы едем молча. Я украдкой поглядываю на красивые мужские руки, лежащие на руле. Как же хочется коснуться его, но нельзя. Запрещаю себе думать о желаниях.
– Ты голодна? Мы можем поужинать в ресторане восточной кухни, если не возражаешь.
И тут я ответила одним кивком. Не было поцелуев и объятий, хотя в России Азиз легко нарушал их привычные правила. Что это? Страх спугнуть меня? Или он решил, что я первая должна к нему лезть с поцелуйчиками?
Он привозит меня в дорогой ресторан, нас встречает хостес, и Азиза он сразу узнаёт. Мы усаживаемся за столик, накрытый тёмно-красной скатертью. За окном продолжает тоскливо барабанить дождик. Мои волосы начинают подсыхать, оттого завиваются. Листаю меню, и всё молча. Азиз отрывается от изучения меню и устремляет на меня пристальный взгляд.
