Вряд ли Хин Амари выглядела по-другому в свои восемнадцать. Именно тогда у нее был короткий роман с Чатсфилдом.
Джин все еще в недоумении смотрел на фотографию.
– Вы были милой девочкой и ваша сестра тоже, но что я должен здесь увидеть?
– Не сестра. Это моя мать. Он поднял на нее глаза.
– Она умерла?
Лия кивнула, пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы.
– Сочувствую вам.
– Спасибо. Она рассказала о вас только перед самым концом.
Джин насторожился.
– И кто она такая? И почему ей непременно нужно было рассказывать обо мне?
– Вы ее не узнали?
– Нет.
– Это… – Лия хотела сказать, что это невозможно, но остановила себя. – Очень жаль.
– Ну, если вы пришли сюда с определенной целью, то полагаю, что да.
– Вы знаете, почему я здесь? – удивилась она, в то же время чувствуя странное облегчение.
– Это случается не впервые.
– Что именно?
– Вы хотите убедить меня в том, что я ваш отец, не так ли?
– И такое уже случалось? – спросила она потрясенно. – Так сколько горничных вы соблазнили?
– Это не вашего ума дело. Разумеется.
– Вы даже не захотели узнать мое имя. – Лия зло прищурилась. – Не пытайтесь делать вид, что не знали о моем существовании. Мама сказала, что вы поддерживали нас материально.
– Как звали вашу мать? – холодно спросил Джин.
– Хин Амари. – Лия думала, что хотя бы имя прояснит ситуацию, если фамилия ничего не сказала.
– Так значит, я имел плодоносную встречу с этой… Хин Амари? Она тоже работала в одном из моих отелей? До свадьбы не было необходимости скрывать свои пристрастия.
– Она работала горничной в отеле «Чатсфилд» в Сан-Франциско.
– В каком году? Лия ответила.
Он покачал головой.
– Хотя я и не горжусь своим поведением в тот период жизни, это не означает, что я собираюсь поддаться шантажу.
– Я вас не шантажирую!
– Вы говорили о какой-то финансовой поддержке.
– О тех деньгах, что вы присылали, когда я училась в университете. Немного, но зато регулярно.
– Ну вот!
– Что – вот? – Лия была озадачена больше, чем Чатсфилд, когда открыл ей дверь.
– Вам нужны деньги.
– Ничего подобного!
– Но вы сами заговорили о финансовой поддержке.
– Только потому, что это доказывает, что вы знали обо мне, – медленно и четко произнесла она, словно разговаривая с маленьким ребенком.
Либо Джин намеренно разыгрывал непонимание, либо здесь было что-то другое. Перспектива нового откровения заставила Лию вновь натянуть на себя маску гордого достоинства.
– Я никогда не оказывал вам никакой финансовой поддержки.
– Что? Нет… это невозможно. – Лия решительно тряхнула головой. – Мама говорила, что вы хороший человек, оказавшийся в сложной ситуации.
До последнего Хин отказывалась назвать имя отца Лии, но она делала все, чтобы Лия хорошо думала о родителе, насколько возможно.
Джин был намного старше и женат. Хин, только приехавшая в Америку, оказалась для него легкой добычей.
– Она говорила, что эта поддержка доказывает, что вы заботились обо мне, даже если не принимали участия в моей жизни. Это был ваш собственный выбор.
Если он держал свои романы в секрете, то почему он так же не мог скрывать свои отношения с незаконной дочерью?
– Похоже, ваша мать обладала незаурядной фантазией. – Его голос звучал ровно и даже немного устало.
Лия вдруг почувствовала тошноту.
Ее мать, единственный человек, которому она всегда верила, солгала?
Что-то внутри ее сломалось, разрушая чувства и веру.
Ее стремление исполнить последнее желание Хин ничего не стоило. Ее отец ничего не знал о ней. Ничего от нее не хотел. И ничего уже не захочет.
