Мужчина пожал плечами, чмокнул женщину в макушку и вышел.
Я же забыла обо всем на свете, понимая, что вот не зря она осталась тут, ох, не зря.
- Кираль Хорстер,- женщина обратилась к киралю, словно к хорошему другу,- хватит уже девушке ногу наглаживать, а то она поймет вас превратно. Она же как лекарь хорошо знает, что обезболивающие искры дольше пяти мгновений посылать не нужно – смысла никакого, только расход резерва.
Я действительно все это знала, но за событиями последних мгновений совершенно забыла про Хорстера, а он, как ни в чем не бывало, действительно гладил мою ногу выше отека, не посылая никаких искр.
- Кхе-кхе,- я прокашлялась громко, чтобы отвлечь мужчину от моей ноги, потому как выдернуть ее не могла – второй-то рукой он держал мою ногу очень крепко,- действительно, уже не больно.
Хорстер кивнул, хмуро глянул на мою ногу (да что ж все так хмурятся, при виде моей ноги – не такая они и страшная – немного посинела, немного отекла, но, в целом, вполне нормальная нога), забрал мой полуразвалившийся ботинок и вышел. Я покраснела от досады, потому как за ботинок было жутко стыдно – на подошве такая щель, что можно было бы сказать, что обуви почти и не было.
- Ничего-ничего, пусть займется обувью, прежде чем его до ног допустят,- многозначительно подергала бровями женщина, а я покраснела уже от ее намеков.- Каждый мужчина должен знать, что от того, как женщина ходит по земле, зависит то, как она заботится о доме и семье. Это пословица Горных Отрогов. А теперь вернемся к моему мужу.
Знала же, что добра не жди – нужно было ускакать на одной ноге вслед за лекарем.
- Он действовал только магией и вообще растворить мои чулки хотел,- попыталась выгородить себя, но женщину мои оправдания не интересовали. Она только хмыкнула и положила обе ладони на выдающийся круглый живот, оглаживая и успокаивая ребенка – даже с моего места в противоположном конце кабинета было видно, как ходит волнами живот.
- Он хороший лекарь,- спокойно сообщила женщина, глядя мне в глаза довольно дружелюбно. Отвлекает?- В те дни, когда в Гарнизоне нет магии, «старые дедовские способы» очень помогают, и от лекарей у нас требуют и таких знаний, наряду с умением лечить магией.
Ох, какая же я глупая! Отсутствие магии – про него-то я совершенно забыла. Даже не удосужилась спросить, как часто бывает такое в Гарнизоне. Действительно, при отсутствии магии очень сложно лечить людей: нужно вспоминать о травах, ягодах, тепло и холод тоже идут в ход. А если лечить без магии чаще, чем с магией, то может выработаться привычка обращаться только к тем методам, которыми и пользуешься чаще – так отец говорит.
- Извините, хотя, мне скорее нужно у вашего супруга просить прощения,- я тяжело вздохнула, признавая себя не правой.
Но все равно не могу понять, почему к женщине-то нельзя прикасаться? А как их обследуют, когда нет магии?
- Вы ведь не затрагивали глубокие слои ауры, когда смотрели на меня,- заметила женщина не спрашивая, а утверждая. Я промолчала, разглядывая ее руки, на одной из которых кольцо впилось в палец волоса на четыре, не меньше.
- Сколько у вас детей?- вместо ответа я задала вопрос, а сама продолжила рассматривать женщину. Она была не самого высокого роста, лицо имело правильные черты, но сейчас они были размыты отечностью, глаза светились умом и какой-то решимостью, волосы были убраны под вязанную белую шапочку, поэтому цвет было не разглядеть. Если бы не благословенное положение и болезненная отечность, женщина могла бы быть миниатюрной и хрупкой, но при таком суровом нраве ее, скорее всего, боялись еще больше.
