– Кому? – испугался Гошка.
– Ну, тем, кто сейчас в Москве, из класса, я имею в виду!
– Ксюха, ты шизанулась, да? – закричал Гошка. – И так уже, кроме нас с тобой, про это знает Тягомотина, а ты хочешь, чтобы про это знал уже каждый воробей? Нельзя, пойми! Это тайна, страшная тайна! И раскрыть ее можно, только соблюдая все меры предосторожности, а если каждый воробей начнет про это чирикать…
– Что ты привязался к воробью?
– А черт его знает… Но это не важно! Ты меня удивляешь, вроде совсем не дура, а такую глупость сморозила…
– Не такую уж глупость, – обиженно засопела Ксюша, – чем больше народу знает эти приметы, тем больше шансов найти преступника.
– Чепухистика! Чем больше народу знает, тем больше шансов, что это дойдет до преступников, и тогда уж…
– Что?
– Тогда уж за твою жизнь не поручусь.
– Как? – испуганно воскликнула Ксюша.
– Если до преступников дойдет, что это ты подслушала разговор и раззвонила на весь свет…
– Гошка, ты и вправду так думаешь?
– Не думал, не говорил бы. Короче, хочешь жить спокойно, молчи. Можешь обсуждать эту тему только со мной. Даже с Тягомотиной не вздумай.
– Ну уж с Тягомотиной я ничего обсуждать не буду.
– Вот и ладненько.
– Но что же нам делать?
– Жить. И держать открытыми глаза и уши. Авось нам повезет… Ну, ладно, Ксюха, я пойду. Если что, звони. Пока!
И Гошка побежал домой. Он сегодня здорово вымотался, столько разговоров – и все с девчонками. Это кого хочешь доконает.
Мама была уже дома. И у нее сидела ее подружка, Елена Дмитриевна с десятого этажа.
– Боже, Георгий, как же ты вырос! – воскликнула она. – Совсем большой мальчик! А кстати, у нас в подъезде появились две такие девочки, закачаешься!
Гошка навострил уши. А Елена Дмитриевна продолжала:
– Сестрички-погодки. Старшую зовут Сашей, а младшую – Машей.
У Гошки сердце забилось где-то в горле. Но он молчал.
– Эта Саша – настоящая красотка, глазищи…
– Лена, что ты мне портишь сына? – засмеялась мама. – Рано ему еще о девочках думать!
– Ничего не рано, тринадцать лет – самый возраст! Знаешь, Юля, мама этих девочек – Ирина Истратова!
– Ирина Истратова? Кто это?
– Как, ты не знаешь? Это очень известная актриса, играет в Театре Моссовета, была замужем за Виталием Малыгиным. Малыгина ты, надеюсь, знаешь?
– Да, его я видела в каком-то фильме. Красавец! И актер неплохой.
– Так вот, они развелись, Истратова забрала девочек, разменяла квартиру, и теперь они живут в нашем подъезде, на десятом этаже.
«Вот это новость!» – возликовал Гошка, но ни слова не произнес.
– И ты можешь себе представить, она оставляет девочек одних, когда уезжает на гастроли и на съемки.
– Какой кошмар! И она не боится?
– Боится, еще как боится, но что же ей делать? Надо деньги зарабатывать!
– Лен, а ты откуда все это знаешь?
– Они же теперь мои соседи!
– Понятно. Что ж, если девочки нормальные, сознательные…
– Еще какие сознательные! Особенно старшая, Сашенька – такая хорошая девочка, прелесть просто! Кстати, Георгий, они в вашей школе учиться будут, эти сестрички.
– Ну и что? – вырвалось у Гошки.
В этот момент зазвонил телефон. Мама сняла трубку.
– Я слушаю! Гошу? Пожалуйста! Гошка, тебя!
– Кто?
– Какая-то девочка, но не Ксюша!
Гошка схватил трубку.
– Алло!
– Гуляев, привет, это Роза.
– Привет.
– Слушай, я только что видела одного…
– Подожди, я сейчас! – Он схватил телефон на длинном шнуре и юркнул в свою комнату. – Да, Роза, говори!
– Это твоя мама подходила?
