«После такого не поднимаются!» – подумал датчанин.
«Раненый зверь» что есть мочи рванул в сторону Петера. Казалось, к парню приближалась сама смерть. Но, не потеряв самообладания, спортсмен сделал встречное движение к опорной ноге «надвигающейся бури», а затем изо всей силы ударил неприятеля во внутреннюю сторону правого колена подобно обратному лоу-кик. Послышался хруст – и великан медленно начал терять в росте. Его лицо сменило смертоносный облик на удивленную гримасу. Заваливаясь направо, он смотрел на выгнувшуюся в районе колена ногу. Рухнув второй раз, но уже на землю, он, стиснув зубы, попытался удержать стон, вырывающийся изо рта. Целой левой рукой он прижал желтые кости, торчащие из открытой раны правой ноги. Обездвиженный, но не сломленный духом, лежал он, мыча и корчась от боли.
Теперь Петер был напуган.
«Что же я наделал?! Он останется калекой, а я попаду в тюрьму…» – подумал парень. Затем, вновь придя в себя, он обернулся в сторону Алины. Та, в ужасе прикрыв рот рукой и смотря огромными заплаканными глазами на нового знакомого, медленно начала приближаться к нему.
– Нам нужно бежать… – с тревогой в голосе произнесла она.
Датчанин только кивнул в ответ.
Вдруг Алина вскрикнула:
– Берегись!
Но было уже поздно. Тень сзади. Тупая боль в затылке. В глазах помутнело. Удар о землю лицом. Это всё, что, очнувшись в сквере у гостиницы от холодной воды на лице и незнакомых голосов вокруг, вспомнил Петер.
Алины уже не было рядом.
Новый год не праздник для полиции
31 декабря 2021 года
«Форд» мчал по направлению к городу, вернее, к дому полковника.
– Может, позвонить сперва ему? – не отвлекаясь от дороги, сказал Ребров.
Но Кира будто не слышала его. Она нервно барабанила пальцами по своей правой коленке и что-то активно скачивала из интернета в смартфон.
– Наверняка у него там пол-Еревана уже лезгинку танцуют, – продолжал бубнить лейтенант. Наконец ему надоело разговаривать с самим собой, и он громко окликнул коллегу по имени: – Кира! Ты вообще меня слышишь?
– Шалахо, – не отрывая взгляда от смартфона, ответила она тихо.
– Чего?! Какая еще шалахо?! – с раздражением выпалил Сергей.
Кира с трудом отлепила взгляд от телефона и, с улыбкой посмотрев на коллегу, пояснила:
– Армяне не танцуют лезгинку. Они танцуют шалахо.
При виде этой улыбки Ребров слегка остыл, но всё-таки не без сарказма продолжил:
– Да хоть танцы с бубном. Ты понимаешь, что он нам сейчас ой как будет «рад»?
– Понимаю. Поэтому думаю, как это всё преподать ему. Ведь это точно он.
– Да кто «он»-то?
– БЗ.
Кира начала с истории, которую ей рассказала подружка, – истории о датском полицейском и маньяке-убийце. В ее подлинности Сергей сомневался, но, когда капитан дошла до фактов и совпадений, сомнения сменила тревога. Девушка хотела, чтобы напарник поддержал ее в предстоящем разговоре с Агановым, когда она будет просить его подключить к расследованию Интерпол, а точнее, попросить датского детектива присоединиться к ним немедленно. Затея казалась бредовой даже Реброву, а о полковнике и говорить было нечего. Хотя, надо признаться, ему было чертовски интересно увидеть уже знаменитого по рассказам Киры комиссара копенгагенской криминальной полиции Ливана Олсена.
Время в пути пролетело незаметно. Офицеры наконец подъехали к дому Аганова.
– Товарищ полковник, добрый вечер, – монотонно произнесла Кира в динамик смартфона.
