– Алина, могу я задать тебе один вопрос? – обхватив обеими руками стакан горячего чая, который официант кафе принес вместе с чизкейком, произнес Петер.
– Задать можешь, но вот ответ давать не обещаю! – холодно ответила девушка.
Иностранец на мгновение оказался в ступоре от такой серьезности, а затем подумал о том, что ляпнул лишнего, греша на трудности перевода.
Он недоумевающе взглянул на Алину и, боясь спугнуть собеседницу, тихо сказал:
– Так могу?..
Девушка медленно, как актриса драматического театра, подняла взгляд на парня, уже сожалеющего о своем вопросе, затем, теряя качество игры, начала растворяться в улыбке и громко засмеялась. Первой мыслью иностранца было «Hun er skør»[10], но потом он понял, что девушка решила пошутить. В этот момент веселья она была так прекрасна. Ее голубые глаза были наполнены оттенком искреннего состояния счастья, белоснежная улыбка сверкала. Мир вокруг словно замер для Петера. Казалось, он встретил ее. Ту единственную.
– Видел бы ты свое лицо! – вытирая салфеткой слезы от смеха, чуть успокоившись, сказала она.
Петер улыбнулся, как обычно улыбаются люди, которым вдруг сообщают: «Улыбнитесь! Это розыгрыш! Вас снимает скрытая камера».
– Ну же! Что ты хотел спросить? – нежно улыбаясь и виновато похлопав его по тыльной стороне ладони, сказала шутница.
Ему чертовски хотелось в ответ взять ее за эту нежную и хрупкую руку, но он не успел. Алина уже размешивала сахар в стаканчике с чаем.
В голове Петера промелькнуло: «А может, спросить, есть ли у нее парень?» Но потом он передумал и выдал именно тот вопрос, который хотел задать девушке в самый первый момент встречи с ней:
– А почему ты в такую рань гуляла одна у гостиницы?
– Мне не спалось, и я покинула свой номер раньше. Наверное, как и ты.
– Ты тоже живешь в «Астории»?! – с радостью мальчишки выпалил он.
Девушка, заметив оживление собеседника, улыбнулась ему кокетливо:
– Жила. Сегодня в 12:00 было выселение. Мои вещи в камере хранения гостиницы. Я вернусь в «Асторию» вместе с тобой. Меня наверняка уже там ждут.
– Кто?! – спросил Петер и поймал себя на мысли, что он ревнует.
– Водитель.
С одной стороны, стало легче, с другой – совсем непонятно.
«А вдруг замужем? Вот я narre[11]».
– А можно теперь я задам тебе вопрос? – прищурив красивые глаза, кокетливо спросила Алина.
Петер снова оживился.
«Может, не всё потеряно», – подумал он.
– Да! Конечно! Сколько угодно! – торопливо произнес парень.
– А там, в Дании… – слегка замешкалась Алина, – у тебя есть девушка?
Петер не верил своим ушам: его вопрос сорвался с ее губ! Шутить он был ikke har til hensigt[12] и, словно боясь опоздать на свой скорый поезд под названием «Счастье», за доли секунды дал ответ, не заметив, как приблизился к Алине…
– Нет! Никакой девушки нет! Я ни с кем не встречаюсь!
Его ладони вспотели, но не от обжигающего чая. Что-то изнутри накалило их.
– Жаль, – дежурно и разочарованно произнесла русская красавица.
– П-п-почему жаль?! – почти заикаясь, произнес ошалевший от такого поворота событий Петер.
– Просто хотела узнать у нее, что сейчас носят в Дании, – пряча взгляд, чтобы не выдать свой смех, сказала Алина.
Но в этот раз датчанин понял правила ее игры и решил отомстить.
– Девушки нет. Но есть парень, – очень уверенно, не смотря в ее глаза, произнес он.
Девушка замерла. Ее словно убедили в том, что Земля – это диск, а не шар. Зрачки забегали, щеки загорелись румянцем. Она испытала испанский стыд в самый разгар сиесты.
