Я тогда кое-как залечил раны паршивца и утихомирил его, надеясь выспаться, как пришла новая напасть…
– Не знаю, малой, что тебе снилось, но ты плакал, а когда я попытался тебя разбудить… – глянул на озадаченное выражение лица парнишки, отмечая распухшие от слёз глаза. – В общем, – почему-то смутившись, словно рассказывал что-то очень личное и интимное, залез рукой в волосы, причёсывая их пятернёй, – ты вцепился мёртвой хваткой и не отпускал меня, и сам не просыпался, но хоть рыдать и скулить перестал.
Стыдно сказать, но я сам не смог выпустить из рук свернувшегося в моих руках нервно вздрагивающего мальчишку. Он так доверчиво жался ко мне, ища защиту, что я готов был порвать любого, кто причинил ему такую боль, сам не знаю откуда взялись такие порывы. Но как дурак сидел, обнимая парня и, видимо, не заметил, как уснул.
– Ме… Я… – снова замялся парень, и вот опять эти ужимки, больше подходящие девчонке, чем пацану: глаза в пол, уши красные от смущения. – Спасибо!
Наконец он смог выдавить из себя благодарность, а потом вскинул голову, озираясь. Что опять задумал? “К концу поездки я такими темпами стану драконом с нервным тиком”, – промелькнуло в голове, и я в который раз пообещал себе разобраться не только с теми магами, кто сотворил со мной подобное, но и найти обидчиков Лава. Им нет места в мире, где живёт такой светлый ребёнок.
– Я могу что-то сделать? Помочь! – начал он тараторить. – Не хочу оставаться в долгу, и мне стыдно за вчерашнее, и за то, что спать не давал…
– Притормози, не части, – остановил его, разглядывая лежащие рядом сапоги явно большие парню по размеру. – Где твои носки? Ты ещё и ступни стереть в кровь хочешь?
– А?! Нет, это… – замялся он, подскакивая и забирая у меня из рук свою обувь. – Всё нормально, я не сотру.
– Ну как не сотрёшь, если надеваешь сапоги на голую ногу, да ещё и не своего размера?
Препирательства паршивца начали выводить из себя. Скрытный, опять будет молча терпеть, а в критический момент станет обузой, которую я не смогу уже бросить. Он напомнил мне маленького котёнка, которого подобрала соседская девчонка и приволокла домой. Я думал родители ребёнка выбросят блохастика. Но они отмыли его и оставили. А от Кирилла как-то услышал слова, что запали в душу: “Мы в ответе за тех, кого приручили”. Вот я и чувствую ответственность за мальчишку, которого взял с собой в дорогу, понимая, что он совсем не проводник.
– Да размер не мой, но… – Лав вынул из сапога светлый и мягкий даже на вид тапок. – Один в другой хорошо сели и не натирают ноги.
– Это же женские туфли, – ахнул я, удивлённо моргая, впервые вижу такой способ носки обуви.
– Нет, это просто тапочки, – упрямо набычился парень, вот только еле заметный цветочный узор говорил об обратном.
– Лав! Скажи честно, ты из дома утех сбежал? – я и раньше подумывал о таком варианте, но вид женских туфель окончательно меня добил. – Я не буду осуждать, – тут же добавил, ощутив его растерянность, а следом волну ярости, смешанную с отвращением. – Просто хочу понять, с чем могу столкнуться в будущем.
– Я, да ты, да как ты… – ещё мгновение назад белоснежная кожа мальчишки резко окрасилась красным румянцем гнева, – смеешь называть меня продажной девкой?
– Парнем, – поправил на автомате, не понимая, что сам себе рою яму, и поймал полетевший в меня тапок, растерянно смотря на него, а вот от сапога уже пришлось уворачиваться осознанно.
