Вот и Семен иногда пользовался ее услугами. В редких случаях, когда наша, высшая магия, была бессильна.
Она словно бы поджидала меня. Кстати, видеть будущее – дар, неподвластный мне – был в какой-то степени присущ бабе Любе. А может, она разложила карты и увидела в «раскладе» визит «высокой гостьи», как она неизменно называла меня…
Сколько ей лет, я не имела ни малейшего понятия. Вероятно, перевалило за восемьдесят. Но годы не согнули ее. Бабуля была достаточно высокой, жилистой, и никаких бородавок на носу. А вот одевалась она, как настоящая бабка – длинная юбка, платочек на голове. Сейчас на ней был ватник старинного образца – в таких ватниках советские граждане валили лес и укладывали шпалы.
Я припарковалась возле бабкиной калитки, а баба Люба, ехидно улыбаясь, пошла открывать мне.
— О, высокая гостья пожаловала… Я ждала тебя, душегубку несчастную… — традиционно поприветствовала меня она. — И что это тебе понадобилась скромная баба Люба? А?
Я вежливо поздоровалась, извлекла с заднего сидения букет синих роз и показала бабке:
— Помощь твоя нужна, баба Люба, — сказала я. — Нужно узнать, где мужчина, который подарил мне эти цветы.
Бабуля подошла, залезла в букет длинным носом, долго нюхала, потом произнесла:
— Слепков тут нет, сама знаешь. И магия тут бессильна… Разве что карты мои помогут. Только… нутром чует старая Любка, что не надо девочке Кире лезть в это дело. Отпустила бы ты мужика подобру-поздорову… В церкви бы свечку за него поставила – глядишь, и было б тебе в жизни счастье… А то вон, двадцать восемь уже, а ни семьи, ни кормильца, ни детишек…
— Я и сама себя неплохо кормлю, баба Люба, ты знаешь, — ответила я. Достала кошелек и показала ей несколько крупных купюр. — Плачу наличными. Сколько захочешь. Только помоги.
Несколько секунд бабуля пристально глядела на меня из-под густых седых бровей.
Потом вздохнула.
— Ты ведь не отступишься, дурочка. Ладно… Глядишь, большого греха я на душу не возьму, если карты ради тебя разложу. Только, — она искоса поглядела на меня. — Не откупишься деньгами. У меня, знаешь ли, Кирочка, забор покосился, да крыша течет… Сама найдешь мне бригаду, наймешь, оплатишь, проследишь, чтобы сделали, а не пропили все – а то наши мастера они все такие, за воротник заложить горазды! А у тебя хватка деловая, под тобой все работать будут, как миленькие!
«Хитрюга старая!» — вздохнула я.
Ладно.
— Хорошо, баб Люб, — согласилась я. — Все сделаю. Могу даже сама тебе забор покрасить – летом, правда, не сейчас.
— Ну, пошли тогда, — усмехнулась бабуля. — Чай на столе, пирожки я напекла для тебя… Знала ведь, что приедешь. Голодная и бешеная, как это у вас, охотников оголтелых, водится…
5. Глава 5
Бабе Любе было наплевать на мое нетерпение. Она накормила меня не только пирожками с капустой и мясом, но и отменными щами и котлетами с картошкой. В чем-то она была права – после еды я немного подобрела.
Впереди забрезжил просвет. Вот сейчас бабуля мне скажет что-нибудь полезное, и, глядишь, дракон, мы еще сыграем по моим правилам!
Когда баба Люба сочла, что я достаточно похожа на ходячий живот, она быстренько убрала все яства, положила на край стола букет синих роз и достала свои старые, потертые карты. По ее словам, именно эта колода говорила правду и … когда-то принадлежала еще ее бабушке.
— Баба Люба, — осторожно сказала я. — Возможно, его рука и не касалась букета. Скорее всего, он заказал доставку, сам будучи за границей. Правда как-то поменял цвет, не знаю, как.
