«Ему нужна моя помощь! — беспрестанно твердила себе Настя, неосознанно убеждая внутреннее «я» в необходимости находиться возле него. — Он держится лишь на силе воли».
Но она ошиблась.
Едва мужчина разглядел, кто стоит перед ним, как досадное разочарование проступило на его породистом лице. Это раздавило Настю. Её помощь оказалась лишней. Под жестким взглядом тёмных глаз она внезапно ощутила себя одинокой травинкой, чудом пробившейся сквозь дорожное полотно, но не выжившей после первого же наезда колесом.
Высокомерный допрос Милославского и устроенная им взбучка из-за наивного желания девушки помочь безмерно уставшему человеку оказались неожиданными. В голове Насти никак не вязались внешнее благородство и надежность мужчины с его поведением.
Эти буквально несколько минут сомнительного общения с боссом стали фатальными как для неё самой, так и для её руководителя. Их почти уволили.
«Как можно так относиться к тем, кто старается облегчить твою жизнь, сделать её более комфортной, пусть всего лишь на несколько часов?!» — сопротивлялось сознание Анастасии. Чем больше она думала об этом, тем сильнее закипала злость на его неблагодарность.
Вопиющая несправедливость вывела её себя, а бунтарский дух заставил ринуться в бой. Теперь она боролась не за себя, а за Мелиссу.
Но все доводы девушки разбивались о его холодность и высокомерие, словно глиняные шарики о глухую каменную стену.
— Пойдём, Настя. — Старшая бортпроводница аккуратно дотронулась до её локтя, едва Милославский отвернулся. — До конца рейса у нас есть обязанности, и мы, несмотря ни на что, должны их выполнять. — Затем, наклонившись к самому уху отчаянной защитницы, прошептала: — Держи лицо, девочка! В нашей профессии — только так: надо уметь красиво выходить из любой сложившейся ситуации. Дмитрий Георгиевич в своём праве: он руководитель! Давай, уходим!
Вернувшись к себе, Настя сникла. В голове бурлил водоворот. Мысленно продолжая спор, она буквально каждую секунду придумывала новые, более язвительные и колкие возражения. Безумно хотелось сделать как можно больнее тому, кто не смог оценить её искреннюю заботу.
«Ну что ж, раз я пришлась не ко двору, то так тому и быть! — наконец решила девушка. Её губы дрожали, щеки алели, а в больших голубых глазах плескались слёзы. — Значит, нам не по пути».
К тому времени, когда самолёт приземлился, Настя окончательно осознала, что компания-мечта так и останется всего лишь мечтой.
И всё же в силу упёртости характера последнее слово она привыкла оставлять за собой.
— Вы поняли свою оплошность? — обратился к ней Милославский на выходе из самолёта. Дмитрий и сам не понимал, зачем задает такие глупые, практически детские вопросы. Не по статусу ему было общаться со стажером, но просто молча пройти мимо он отчего-то не мог.
— А она у меня была? — Ресницы Насти быстро взмахнули несколько раз, а брови удивленно приподнялись. Ясные голубые глаза с правдиво-наивным изумлением рассматривали человека, задавшего столь нелепый вопрос, пухлые губы приоткрылись, показывая остренькие беленькие зубки.
— Вы неисправимы! — Милославский вспыхнул негодованием и нахмурился. Он снова злился, но уже на себя.
«Вот зачем мне эти игры?! Разве сходство с Варей делает эту девушку лучше других или какой-то особенной?»
— Не вам об этом судить! — Она явно не собиралась каяться. — Переживу! Раз здесь моя старательность не ценится, найдётся другая компания…
