– Бесит сил нет.
– Ну, есть из-за чего расстроиться, не спорю.
– Хотите скажу, что такой как Дима, нашел в такой как я?!
Гелена и Ирма моментально притихают и поднимают головы. Агата перегибается через перила и насмешливо смотрит на одноклассниц:
– Хотя это и не ваше дело… Ну, будем считать, что даю вам совет на будущее – как себя вести с красивыми и успешными парнями. Нельзя верить в очевидное. И слушать нужно только себя, а не замороченных предрассудками посредственностей, не имеющих своей жизни. Хоть весь мир будет вопить «ты ему не пара!» нельзя верить никому, кроме себя. И если ваше мнение не изменится, несмотря на все гадости, которые вы услышите за спиной, возможно вам удастся произвести впечатление на такого как Дима.
Губы, глаза, все мускулы на лице задействованы, пока Агате мерещится, что этот монолог и впрямь произносится вслух. Замечтавшись, Агата быстро приходит в себя и понимает, что никому ничего не говорит: по-прежнему стоит в тени, терпеливо выслушивая сплетни одноклассниц. Ее успокаивает одна мысль: «Какое счастье, что больше мне не придется сталкиваться с этими стервозинами в школьных коридорах…»
Бесшумно отступив назад, Агата поднимается по лестнице на второй этаж и оказывается в противоположном крыле здания. Оттуда спускается к актовому залу, от всего сердца желая Гелене с Ирмой провалиться сквозь землю: «Неудивительно, что проще было завести дружбу с деревьями, чем с такими вот гадинами…»
С первого класса Гелена и Ирма – неразлучные подружки, а также вся так называемая «школьная элита» не давали Агате прохода: измывались, всячески пытались задеть, откровенно ненавидели.
Агата думает, что ее и в покое-то, кажется, оставили и перестали насмехаться открыто (теперь предпочитают злословить за спиной) лишь после того, как она переросла возраст гадкого утенка и удивительным образом похорошела.
Легкомысленных сверстников никогда не волновали ни ум Агаты, ни ее поразительные достижения в живописи. Зато хорошенькое личико заставило, волей-неволей, начать считаться с ней, вызвало интерес и открыло многие двери. Откуда не возьмись появились поклонники, а затем и подруги (вроде Гелены с Ирмой) которых Агата видела насквозь и держалась от них подальше.
Начав встречаться с Димой Лазаревым – местной знаменитостью, парнем из богатой семьи, слышать гадости за спиной для Агаты стало так же естественно, как и всякому человеку, сломавшему рамки общественной морали. Казалось, не было в школе человека не затаившего злобу на счастье влюбленной пары. Грязные пересуды, косые взгляды возникали, даже если Дима просто подвозил Агату до школы на своей машине. Завидев издали белокурую ученицу в сопровождении высокого, темноволосого красавца, Нина Юрьевна – классный руководитель Агаты, менялась в лице и заговорчески брала завуча под руку:
– Эта тихоня своего не упустит, – цедила Нина Юрьевна сквозь зубы, разглядывая влюбленных из окна учительской. – Всем еще покажет. Выскочит замуж, если не за Лазарева, так за какого-нибудь нефтяника и будет жить как у христа за пазухой…
За спиной перешептывались все кому не лень, а вот сказать Агате колкость в лицо кто-то вряд ли бы решился, и дело было вовсе не в опасениях перед ее будущим влиятельным мужем.
В ней самой, такой хрупкой и, на первый взгляд, беззащитной, окружающие подсознательно чувствовали угрозу, и никто наверняка не смог бы ответить – чего именно опасается и почему избегает конфликта с ней?
