Глава 6 где бы ты ни родился и кем бы ты ни был, пепел уравнивает всех
33
В первые минуты страшное отчаяние, сродни безумию, охватило Кдана. Он кинулся к плите и принялся стучать по ней, словно надеясь сдвинуть каменную глыбу с места. Разум совсем отказал ему. Пару раз он со всей силы ударил по стене и слабо застонал, ибо разбил костяшки рук. Засочилась кровь, окропив камень. Совершенно измученный, Кдан упал на колени и принялся покачиваться из стороны в сторону. Перед его воспаленным взором вихрем проносились картинки из прошлого.
Мама решила взять его с собой в горы, а Кдан страшно боялся высоты. Может, если бы не присутствие матери, он бы немедленно ретировался, как трусливый шакал. Но она идет рядом с ним по извилистой тропе с корзиной душистых цветов на голове, а он весело бежит впереди, чувствуя себя настоящим мужчиной. Отважным Арджуной34, сыном самого небесного Индры и военным лидером Пандавов35. Мальчик при этом никогда не отличался особой смелостью, зато мама была смелой за них двоих.
Сцена меняется.
Маленький Кдан неудачно упал, в кровь разбив колени о булыжник. Слезы лились из его глаз нескончаемым потоком, словно вновь пришли времена Ману36, когда грянул великий потоп. Бабушка успокаивала его, но безуспешно. И тогда она сказала ему:
– Знаешь, когда твоей маме было пять лет, она пролила на себя котелок с кипящей водой, где варился рис. Ладони ее покраснели, кожа начала слезать. Надо ли пояснять, что я была в ужасе? Я рыдала от испуга за дочь.
– А что мама? – спрашивал Кдан с любопытством. Он уже перестал плакать.
– Она принялась меня успокаивать! Пятилетний ребенок стал гладить меня по щеке своими красными обваренными ручками и шептать, что ей совсем не больно.
– Неужели ей правда не было больно? – изумился Кдан. Ему на секунду представилось, что его мама вовсе не человек, а что-то сродни неземным теводам37.
Бабушка рассмеялась наивности внука.
– Разумеется, ей было больно: ужасно, мучительно! Но она думала в тот момент обо мне, а не о себе. Любовь способна на подобные чудеса самопожертвования.
И Кдан устыдился своей слабости, ибо понял, что бабушка рассказала эту историю не просто так.
Обрывки воспоминаний казались сном – чудесным, беззаботным. А сейчас наступила ужасающая реальность, в которой больше нет мамы. Кдан совершил столько всего дурного, и все ради чего? Чтобы остаться навеки замурованным в погребальном храме?! Их живьем принесли в жертву, а они надеялись на напиток бессмертия.
Что, что мне делать? – бессвязно шептал Кдан в пустоту безликого храма.
Что мне сделать, чтобы спасти тебя, мама?
В первые минуты ему хотелось умереть. Но потом Кдан заставил себя подняться. Он пошел сюда не ради себя. Ему нужно помочь матери. А значит, он будет делать все, от него зависящее, чтобы добиться цели. Пусть даже ему придется собственноручно взбивать Молочный океан.
Удрученный и ослабленный, Кдан поплелся вниз к своим приятелям. Они терпеливо ждали его в том же месте, где он их оставил – в полуосвещенном зале для медитаций. Когда Кдан вошел, они синхронно подняли головы. Лица их выглядели виноватыми.
