– Погоди. – Антон остановил её порыв приступить к действиям немедленно. – Сейчас гораздо важней другое.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду тех двоих. Почему-то мне кажется, что они от нас не отвяжутся. Они наверняка где-то здесь, но пока мы в этой комнате – нам ничего не угрожает.
– Не можем же мы вечно тут сидеть.
– Зришь в корень. А потому нам на день – два нужно тихо из музея исчезнуть.
– Куда?
Антон на некоторое время задумался, потом, видимо, что-то придумав, улыбнулся.
– Так или иначе, я хотел посетить Аркаим. Вот мы завтра прямо с утра туда и поедем.
– Дорога не близкая. Да и сейчас мы мало что там увидим.
– Это не важно. Я должен его почувствовать. – Насте показалось, что Антон говорит с ней из другого измерения. – Аркаим может многое о себе рассказать, только его голос нужно уметь будет услышать. А вот когда я его услышу, тогда, может быть, пойму.
– Ты сейчас с кем разговаривал?
Антон не понял иронии и с серьёзным выражением лица продолжил обсуждать предстоящую операцию.
– Ждановский говорил что-то о «ГАЗели» на случай непредвиденных перемещений. Он как в воду смотрел. Ты не знаешь, где она находится?
– В гараже. Где же ей быть ещё? Во внутреннем дворе музея есть гаражи для служебных машин – там она и стоит.
– Прекрасно. Давай сделаем так. – Антон достал из кармана мобильный телефон. – Я сейчас предупрежу Ждановского, а ты всё о машине разузнаешь и подготовишь её к завтрашнему побегу. Тебя эти двое не тронут, так как охотятся за мной. Ты спокойно можешь перемещаться по территории музея.
– Ты в этом уверен?
– Уверен. Без лишней надобности ты им на глаза всё же не попадайся. Так спокойней будет.
– А ты?
– А мне придётся сегодня отсидеться в этой комнате. Сюда они не войдут, потому, что не знают что я тут.
– Логично. А как они узнали, что ты в Челябинске, да ещё и в нашем музее?
– А вот на этот вопрос, – Антон почесал затылок – я тебе пока ответить не могу.
Антон быстро набрал номер директора и приложил трубку к уху, но Настя неожиданно выхватила у него из руки телефон и отключила приём.
– Не нужно никому звонить. Сами управимся. А Ивана Владимировича поставим в известность чуть позже.
Антон несколько растерялся.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
Настя поднялась с кровати и направилась к двери.
– Сама разберусь. Я пошла. Когда всё сделаю, то зайду к тебе и всё расскажу.
– Тогда удачи тебе благородный Санчо.
Её фигурка на долю секунды задержалась в дверном проёме и исчезла словно видение. Антон подошёл к двери, и чему-то улыбнувшись, закрыл её на ключ.
Трудно передать обычным языком красоту Вселенского Пространства, поскольку само понятие красоты есть не что иное, как совокупность разумного построения живой и неживой материи по конам Творца, осмысленное взаимодействие этих материй, творящих Вселенскую Гармонию и проявление этого взаимодействия в визуализации происходящего. От шёпота Творца рождаются и умирают яркие звёзды, созвездия и целые галактики. Это ещё раз подтверждает то, что сама смерть и рождение находятся в тесном союзе и зависимы друг от друга. Каждая вновь родившаяся жизнь – это продолжение предыдущей, но более красивой, а значит более гармоничной. Развитие Пространства обусловлено только такой позицией и никакой иначе. Из наиболее старого – рождается более молодое, а из этого молодого уже зарождается нечто новое, совершенное. Но нет предела совершенству, и потому игра Матери и Отца никогда не закончится. На стыке двух миров – Тёмного и Светлого, там, где никогда не бывает ни дня, ни ночи, украсив это Междумирье короной из космических бриллиантов – светлых туманностей, встречаются Мать и Отец, что бы за своими разговорами продолжить бесконечную Игру, смысл которой заключается в строительстве Гармонии.
