– Ну что? – с вызовом спросила Луиза, вскидывая голову. – Договаривай, дорогая.
И этот твердый тон, похоже, оказал на Ортанс такое же действие, как несколько минут назад на Армантеля. Во всяком случае, жена Кристиана отступила.
– В конце концов, что тут происходит? – сухо спросила она. – Мадам же не умерла?
– Нет, – простонал Кристиан, ломая руки. – Она не умерла, но она умирает. Доктор… доктор сказал, что у нее лопнул сосуд в горле. – Он упал в кресло и разрыдался, уже не сдерживаясь. Плечи его дрожали.
Ортанс застыла на месте. Рудольф и Амалия ошеломленно переглянулись.
– Я же говорила: неприятности! – с победным видом заявила миссис Рейнольдс и тряхнула головой.
Маркиза Мерримейд с суеверным ужасом уставилась на нее.
Хлопнула дверь, и в салон вбежала Эжени Армантель. Это уже не была женщина средних лет, играющая маленькую девочку. Ее лицо было искажено неподдельным отчаянием, на розовом платье темнели какие-то бурые разводы, и, присмотревшись, Амалия поняла, что это кровь.
– Кристиан! Кристиан! – закричала Эжени. – О боже, как вы могли оставить меня? Она умирает, Кристиан! Ортега сказал, надо срочно звать священника, а я не знаю, где его искать. О боже мой!
– Но в первом классе нет священника, – подал голос сыщик из страховой компании, Деламар.
Амалия стряхнула с себя оцепенение.
– Да, но на корабле едут не только пассажиры первого класса… Надо справиться у помощника капитана.
Марешаль прибыл через минуту. Он уже знал, что за обедом стряслось нечто экстраординарное, и, подумав, сказал, что сумеет привести священника.
– На борту «Мечты» находится один уважаемый миссионер, отец Рене. Я уверен, он не откажется нам помочь.
Когда он ушел, Ортанс обернулась к сестре мужа.
– Эжени, так это правда? – На ее лице читалась тревога. – Она умирает?
– Тебе-то что? – сквозь слезы выкрикнула Эжени. – Тебя там не было, когда у нее кровь хлестала фонтаном изо рта! О господи, за что же мне такая напасть?
– Успокойся, дорогая, – поспешно вмешался Феликс. – Прошу тебя.
Луиза Сампьер подошла и взяла ее за руку.
– Мы должны идти к тете, – сказала она. – Нельзя оставлять ее.
Эжени вырвала руку и отшатнулась. Ее щеки были мокрыми от слез.
– Что, надеешься на наследство, кузина? А? – зло бросила она.
Девушка вскинула голову.
– Ты не в своем уме, Эжени, – холодно ответила она. – Ты ведь знаешь, что лично мне ничего от вас не надо. – И, ни на кого не глядя, Луиза направилась к выходу.
– Подожди, кузина! – залепетала Эжени. – Я… Пожалуйста, извини! Я и сама не знаю, как это у меня вырвалось… – Она бросилась за девушкой, но дверь уже захлопнулась.
Амалия поглядела на Рудольфа, Рудольф поглядел на Амалию и пожал плечами. Они зашагали вслед за Эжени, а за ними, внезапно забеспокоившись, поспешили Феликс Армантель и сыщик из страховой компании.
– Какая аппетитная дамочка, – пробормотал Рудольф по-немецки. – Булочка, а не дамочка.
– До чего же вы непочтительны, Руди, – пожаловалась Амалия. – Имейте в виду, если мадам Эрмелин умрет, ее дочь унаследует как минимум пять миллионов франков.
– Булочка за пять миллионов, – вздохнул Рудольф. – Когда мой бедный отец совсем разорился и умер, меня тоже хотела купить одна такая. Титул всегда ценится довольно высоко, как и все, что нельзя приобрести за наличные.
– Так вы женаты? – с легким неодобрением спросила Амалия.
Рудольф покачал головой.
– Если бы у меня были такие деньги, какого дьявола, спрашивается, я бы стал работать? – Он оглянулся и понизил голос: – Видели, на кого я налетел в дверях, когда вошел?
