– Я знаю, – проговорил Джеймс, – легенды Востока гласят, что древние люди пользовались энергетическими «шарами», которые прикрепляли к «короне», надетой на голову. Считалось, что эти «шары» несут в себе «жизненную силу», которая называется прана. Подтверждением этому являются египетские фрески, на которых изображены люди с шарами на голове. Но странно, это так далеко отсюда!
Какое-то время все как зачарованные смотрели на колонну. Потом Джеймс увлек нас дальше. Мы прошли через длинную анфиладу залов, в каждом из которых уместился бы целый католический храм крупного размера: высоченные колонны с капителями в форме цветов лотоса подпирали отсутствующий потолок, все они были разукрашены прекрасно сохранившимися разноцветными узорами. Мы чувствовали себя лилипутами в стране великанов.
Кругом стояла оглушительная тишина, нарушаемая только нашим взволнованным дыханием. Мы шли все дальше и дальше, углубляясь в недра храма, пока не очутились в небольшом дворике, всю площадь которого покрывал пруд с прозрачной водой. По-видимому, это был центр храма. Дно пруда покрывали золотые пластины треугольной формы, собранные в причудливый рисунок.
– Кажется, мы сказочно богаты! – воскликнул Джеймс.
– Только унести это богатство мы не сможем… – разочарованно проворчал Кадербхай.
Мне отчего-то стало очень страшно.
– А вдруг наши преследователи вызовут еще один вертолет и перелетят через гряду скал? – тревожно спросила я.
Кадербхай тяжело вздохнул:
– Все возможно, Ирина…
– И все-таки, зачем они хотят нас убить?! Неужели, и вправду, из-за чаши?
Никто мне не ответил. Похоже, мои спутники не знали ответа.
Кадербхай заметил:
– Когда мы уходили, я слышал взрывы. Сначала один, немного погодя – второй. Это тоже твоя работа, Джеймс?
Джеймс ответил:
– Я взорвал только вертолет, что произошло потом, я не знаю. Мне кажется, рано или поздно мы получим ответы на свои вопросы, а сейчас надо найти какое-то укрытие, пока мы не разберемся, зачем нас преследуют.
Мы обогнули пруд и пошли дальше. Перед нами возникла величественная арка из розового мрамора метров в тридцать высотой и около десяти метров шириной, войдя в которую мы очутились на площади, обнесенной каменной оградой. Дорога пошла слегка в гору. Вся площадь заросла деревьями: пальмами, платанами, акациями. Каменная ограда была расписана причудливыми картинками с изображением различных рептилий с головой человека. По краям площади стояли четыре обелиска в рост, каждый из них украшала все та же чаша. А между ними располагались статуи богов и людей с неизменными шарами над головами.
Однако наше внимание привлекла не эта площадь, а небольшая постройка, приземистое строение – простое, без отделки и украшений, неровно сложенное из грубо отесанных блоков, чужеродное и нелепое среди окружавшего великолепия.
Мы прошли через площадь и подошли к низкой двери, сделанной из необработанных досок. Распахнув ее, мы замерли на пороге. Посреди комнаты стояли работающие аппараты, которые издавали писк и треск.
Все что угодно мы готовы были встретить в этой комнате, но только не это. Просторное помещение с каменным полом и неровными голыми стенами больше походило на пещеру, чем на творение рук человеческих. Однако под потолок уходили спутанные провода и пучки кабеля, комната освещалась лампами дневного света. В центре стояла пустая стеклянная витрина из очень толстого стекла, освещаемая тремя лучами направленного света. Здесь хранили какой-то предмет, возможно, кем-то украденный. У стены мы увидели огромный экран телевизора. Аппаратура потрескивала, на экране ползли бесконечные ряды цифр.
