В поисках мира - страница 7

Только выйдя на улицу, он заметил павильон, предназначенный для предстоящего действия. Саша смотрел пустыми глазами в сырую кирпичную стену, в монументальные закрытые двери, рядом с которыми красовался минималистичный баннер с цифрами – девять утра, девятое число, девятая выставка. Саша увидел себя со стороны, стоящего на шумной улице, уставившегося в закрытые ворота, подобно барану в никогда не открывающемся загоне. Он видел, как редкие снежинки падали на его горячую голову. Он знал эти девятки, они приходили в голову последние полгода, во времена, когда все считают баранов или безуспешно пытаются успокоить ход энергичных, навязчивых мыслей, мешающих уснуть. Он понимал, что не вернется к прошлой жизни, но новая никак не хотела начинаться. Простояв около десяти минут в нескончаемом потоке людей, снега и ветра, он пошел в неизвестном направлении.

Прошли часы, пальцы ног онемели от холода, но он продолжал идти среди творений возвышенных душ архитекторов и расчетливых бюрократов. Саша ждал Гарольда. Он хотел послать его куда подальше за такие шутки. Но этот надменный тип не посещал его. После мысли о Миле.

Нужно позвонить ей, все рассказать, объяснить, попросить прощения за то, что оставил, ничего не сказав.

Затем всегда побеждающий голос разума, так похожий на голос трусливого эгоиста.

С какой стати я должен ей что-то? Кто она мне? Друг? Ха-ха… Она же нашла себе какого-то там парня, говорила, что это судьба и надолго. Зачем я ей? Что я могу ей дать? Зачем она мне? Я же знаю, она не первая и не последняя. Я же знаю, когда возвращаешь все назад, то вспоминаешь, почему все оставил.

Гарольд: «Кстати, напомни, почему ты решил оставить ее? Ты же понимаешь, что это было слишком долго? Она будет вспоминать, проклинать, прощать. Ее замкнет на этих мыслях. В ней появится страх твоего ответа на ее вопросы. Ты же знаешь, что она теперь месяцами в этой западне».

Она не была моей девушкой. Я не говорил ей о любви. У нас не было с ней ярких моментов. Да и ты же сам знаешь, что со мной у нее не будет того, что ей нужно. Я видел ее глаза, кажется, он будет надежной ипотечной стеной. А вообще, какого хрена ты пудришь мне мозги? Что это было? Ты же всегда помогал мне? Что мне делать теперь?

Гарольд: «Потише. Я всегда тебе помогал, и ты знаешь это. Не говори со мной так, а то у кого-то появится еще одна нить, которую нельзя разрезать».

Саша понял метафору о связи с Милой. Он не хотел еще одну тянущую нить, сводящую с ума. С чувством смиренного подчинения начал слушать, что еще скажет Гарольд.

Гарольд: «В ночь на девятое ты будешь знать, что делать. А сейчас у тебя нет денег. Ты в темном дворе, здесь нет камер, нет людей, только вон тот бедняга, что перебрал и пожалел денег на такси. Не говори с ним, а то он начнет орать. Догони, ударь с размаху в голову. Не переживай, твой удар не убьет его, ха-ха».

Саша только сейчас понял, что на улице уже успело стемнеть. Он без лишних разговоров, как солдат, проделал все, что услышал от единственного настоящего друга в его жизни. Пьяный незнакомец не отключился от неожиданного удара, упал, но пытался встать и бормотал что-то невнятное. Саша с дикой яростью принялся вгонять подошву своих промерзших дезертов в лицо страдальцу. С пятым или шестым ударом разум вернулся. Сильный запах алкоголя и крови придавал уверенности. Он точно не вспомнит никаких примет. Саша достал платок из своих брюк и полез за портмоне во внутренний карман куртки незнакомца. Тот сопел пузырями крови из развороченного лица. Саша достал купюру, которой хватило бы на такси и бутылку дешевой водки, бросил в направлении любимчика Тюхе. Затем посмотрел по сторонам, развернулся на девяносто градусов и быстрым шагом пошел к соседним дворам. Через пару кварталов остановился. Непривычно много бумажных денег крупными купюрами. Наверное, приезжий провинциал, подумал Саша. Банковская карточка, фотография жены, дочки – все это в мусорный бак.