.
Людмила
А-афигеть какой мужик!
Я такого тела даже в спортзале не видела!
А как волосы красиво растут… Так… Почти стрелочкой…
Не то, что этот Ашот!
Тот, кстати, вечно голый ходит, но ему ж все равно! У него естественный защитный слой!
Блин!
Надо этому красавчику чего-нибудь собрать пожрать… Не травками ж его после бурной ночи отпаивать.
Че тут у нас?
Сыр я на рынке местный купила, вот хлеб у них вкусный… Ща яйцо зажарю и помидоры… Не местные, еще турецкие, но хорошие…
Он появляется буквально минут через десять.
Уже в рубахе, слава богу…
– Вау! – восклицает довольно. – Яишенка!
Вот же ж хозяин жизни! Даже не сомневается, что это ему приготовлено!
– Так что вы хотели обсудить?
Вздыхаю.
– Вы зачем такой слой цемента приказали налить? – подпихиваю к нему план.
– Ну как… – пожимает плечами. – Чтоб прочнее было. Бабки есть, надо сделать на совесть!
– Боже, – закатываю глаза. – Я трое суток высчитывала, геологоразведку выискивала! У вас же тут плавунец! Сейчас же просто все под тяжестью бетона поедет!
– В смысле?
– В прямом! Пара хороших дождей, и ваш дом поедет к морю… Скорее всего, не быстро, но есть варианты!
Константин так и замирает с занесенной над яичницей вилкой.
– И что теперь делать?
– Снимать, – подпираю щеку рукой, грустно глядя на план. – Ну, можно еще попробовать поставить сваи тут и тут… Здесь, если заглубиться, то мы упремся в каменные породы, но снимать дешевле!
– Не-не, – машет головой мой император. – Не надо дешевле. Надо лучше!
– Лучше, – фыркаю, – было бы не умничать! И сделать так, как тетя Люда рассчитала!
– Это вы что ли тетя Люда? – спрашивает он меня и начинает громко ржать.
Заливисто, задорно! Сволочь такая.
Я молчу. Скрестила руки на груди, смотрю на него, поджав губы.
– Кстати, вкусный у вас чаек, – шумно сербает он из чашки. – Лучше кофе!
– Медку добавьте! – пододвигаю к нему пузатый горшочек. – Вы ж в Крыму! Какой тут кофе! Тут такие травы, что закачаешься!
– Да? – он игриво стреляет своими красивыми карими глазами. – А от чего еще закачаешься?
– От сметы, когда ее увидите! – выдаю безапелляционно, а он аж давится.
– По спинке постучать? – невинно вскидываю брови. – Кстати, я сегодня хотела начать над внутренней планировкой думать. У хозяйки не будет пожеланий?
– У какой хозяйки? – таращит на меня глаза он. – Я не женат!
– Ну-у, – киваю на бунгало и, кажется, краснею. – Я не спросила, как зовут вашу спутницу…
– Спутницу, – хмурится. – А блин! У меня ж в телефоне записано! – достает гаджет последней модели. – Вероника! Точно! Вспомнил! Можно Ника, но только не Вера…
И на его лице появляется довольная улыбка.
Вспомнил, блин…
И тут эта чуда выплывает на кухню.
Морщится, окидывает все брезгливым взглядом.
Не, а чего вы хотели, тут стройка! Скажите “спасибо”, что хоть такое есть.
– Ко-оть, – тянет она призывно.
– О! Видишь, – кивает мне Домбровский заговорщически, – она тоже забыла, как меня зовут!
И чуть громче, обращаясь к ней:
– Я – Костя! – чуть кивает головой. – Константин!
– Витальевич, – зачем-то добавляю я, за что тут же получаю гневный взгляд.
– Я помню! – она садится рядом с ним и без стеснения тянется к моим помидорам. – Коть, а что мы сегодня делать будем? – заглядывает в его глаза призывно.
– Не знаю, – пожимает плечами Домбровский. – Тут сейчас с бетоном возиться начнут, грязно будет, – тянет почти расстроенно. – Можно уехать куда-нибудь дня на три! На яхте! – восклицает, довольный своей идеей, но…
