Когда представители закона поняли, что я в самом деле не стану больше отвечать на вопросы, допрос резко прекратился – на время. На данном этапе им не слишком хотелось беседовать с нашими адвокатами, пусть даже с самыми некомпетентными. Они ведь не знали наверняка, что Терри убили. Протокола вскрытия еще не было. Дженис ледяным тоном поблагодарила меня за помощь и буркнула: возможно, нам с ней еще придется побеседовать. Где я живу?
Я ответила, что мой адрес им известен. Все еще улыбаясь, она заметила: насколько ей известно, в течение следующих нескольких дней нас выселяют. Я ответила, что другого места жительства у меня нет, и предложила ей спросить чиновников из муниципалитета, как они намерены с нами поступить. В ответ мне велели подождать снаружи.
Через какое-то время мне сообщили, что представители полиции связались с местными властями. Те обещали предоставить мне жилье – только мне, но не Фитилю и Неву. Исход дела меня просто ошеломил. Должно быть, полиция крепко надавила на муниципальных чиновников, раз удалось добиться успеха там, где ничто другое не помогло. И все же я почувствовала себя не в своей тарелке – как выяснилось, не зря.
Мне также дали подписать протокол допроса. Они распечатали все, что я говорила. Вначале я перечитала свои слова раз двенадцать – мне хотелось знать, под чем я расписываюсь. Потом я спросила:
– Мне можно идти?
Они поразмыслили немного и все-таки отпустили нас всех. Мы поплелись назад, на Джубили-стрит, а когда пришли, увидели, что вход в наш дом охраняет еще один доблестный слуга закона. Нас он не впустил. Мы говорили ему, что в доме все наши вещи и, насколько нам известно, до пятницы дом еще наш. Он ответил, что нам придется подождать, пока кто-нибудь официально не разрешит ему нас впустить. После недолгого спора он сообщил нам, что в доме сейчас работают эксперты и там ничего нельзя трогать.
– Чего они ищут? – недоумевал Фитиль, когда мы брели прочь. – Труп уже увезли. Комнаты они сфотографировали.
Мне не хотелось тревожить Нева, поэтому я ответила: полицейские – они такие, дотошные.
Фитиль, наверное, решил, что удачно пошутил, сказав: – Они небось думают, что это мы ее повесили?
Он радостно закудахтал. Я не сказала ему, что он попал прямо в яблочко. Именно такая догадка и зародилась в их грязных мозгах.
После того как нас лишили крыши над головой, нам некуда было податься. Нев и Фитиль отправились в паб, а я зашла в овощной магазин на углу – поговорить с Ганешем.
Сама не знаю, сколько раз я проходила по нашей улице по пути домой или из дома и сколько раз проходила мимо магазинчика на углу. На нашем участке улицы мне знакомы все трещины в асфальте. Я помню все места, где скапливается дождевая вода, где выдаются края бордюра, о которые можно споткнуться. Наверное, я могла бы пройти по нашей улице в кромешной тьме и ни разу не наступить в лужу и не упасть ничком. Нередко я действительно возвращалась домой в кромешной тьме, потому что фонари по вечерам довольно часто не горят. Сколько я себя помню, у нас ни разу не меняли асфальт или дорожное покрытие.
