Группа анархистов, собиравшихся в квартире Невельских, из соображений конспирации маскировалась под кружок любителей пения. Лидия имела музыкальное образование, играла на рояле, прекрасно пела, знала наизусть множество арий из итальянских опер. Сергей Сергеевич, хотя и нигде не учился, обладал, однако, музыкальными способностями, недурно исполнял модные романсы. На пару с Лидией они сделались главным содержанием музыкального прикрытия революционно-анархического кружка. Приходилось репетировать. Обычно вдвоем. Иногда к ним присоединялась еще одна пара: тощий длинноволосый студент с гитарой и Татьяна, некрасивая, тусклая, широкая в кости девица, предназначенная, скорее, не для вокала, а для того, чтобы оттенять эффектную внешность Лидии. Однако нарушение уединения двух главных музыкальных персонажей происходило нечасто. И мало помалу завязалось.
Сергей Сергеевич стал замечать, что собственная супруга все чаще вызывает у него раздражение, и напротив, визиты к Невельским, в особенности репетиции, когда он с Лидией подолгу остается наедине, приносят наслаждение. Будучи почти на двенадцать лет старше Лиды и довольно скромно оценивая свой мужской потенциал, Сергей Сергеевич ни на что особенно не рассчитывал. Пожалуй, он имел приятную наружность, если не считать глубоких морщин на мясистом лбу и намечающихся залысин. Но надо оставаться реалистом. Куда ему, например, до Ярослава! Тот обладал выраженной красотой самца, одинаково пригодной как для рекламы конфет «монпасье», так и для плаката с изображением жеребца чистокровной породы английская скаковая. В их группе, хотя здесь и декларировалось (согласно с принципами анархизма) отсутствие единоначалия, в силу негласного сговора Ярослав признавался безусловным лидером. Смешно сказать, поначалу Сергей Сергеевич подозревал, что Лида, его Лида неравнодушна к Ярославу. Это было мучительно. Чуть позже выяснилось, что есть и другой соперник – некто Семенов-Дальский, из состоятельной дворянской семьи. Он служит в полку Ивана Александровича, и отцу нравится, поговаривали о свадьбе. Известно было, что в числе увлечений потенциального жениха помимо верховой езды имеется и не вполне замечательное пристрастие к кокаину. Короче говоря, не прошло и полугода, как все соперники исчезли, растаяли как дым. Сделалось очевидным – он, Сергей Сергеевич, любит и любим. Чего же может быть превосходнее этого!
Регулярные собрания анархистов-революционеров продолжались, музыкальные репетиции продолжались. Все члены подпольного кружка, обделенные слухом, которым, как говорится, медведь на ухо наступил, готовы были в случае неожиданного появления полиции затянуть хором кое-как разученные песни, и в том числе, «Боже, царя храни!». Сергей Сергеевич составлял свои отчеты, раз за разом добавляя в них некоторую толику художественно сочиненной небезопасности для власть предержащих. Все шло как по маслу. До этого самого дня.
Нарушил благостное течение процесса Ярослав. Он принес на собрание напечатанный на пишущей машине документ, который назвал меморандумом. И зачитал его. Неизбежная преамбула о счастье народа была короткой. После чего Ярослав сделал паузу, обвел взглядом подпольщиков и торжественно изрек, что период выжидания окончен, и их группе следует перейти к самым решительным шагам. Группа, продолжал их бесспорный лидер, громко заявит о себе и заставит с собою считаться. То, что проделывают единомышленники, совершая единичные акты против разного рода царских чиновников, никак их группе не подходит. Ведь революционер, стреляя в чиновника из револьвера или швыряя в него бомбу, как правило жертвует собой, своей молодой жизнью. Стоит ли уничтожение одного из царских сатрапов таких жертв? Нет, возгласил Ярослав, и еще раз нет! Мы пойдем другим путем.
