Тот по-прежнему растерянно протирал стекла очков, белым носовым платочком, расчерченным в синюю клетку. Клетка вверх – можно согласиться, клетка вниз – следует возразить.
– Вопрос сложный, однозначного решения не имеет, – начал он с компромисса, – в чем-то вы правы, но позвольте возразить, – Николай Валентинович вернулся к исходной позиции, – этот ваш протеже-предприниматель, скажем прямо, пройдоха, может запустить пять проектов, и все будут успешными, но на каждом из них у него будут откаты, махинации с завышением затрат и уменьшением суммы налогов. На эти потерянные деньги можно было бы запустить десять проектов. В два раза больше создать рабочих мест. Где уж тут выгода? – задав вопрос, он сам же и ответил, с ноткой досады в голосе.
– Тут не выигрыш для общества, а убыток. Никакого бюджета не хватит, чтобы насытить этих жуликов. За счет бюджета эти пройдохи набивают карманы, а в это время целые отрасли приходят в упадок. Прибыль – одному, а убытки – всем остальным. – Возникла пауза. Оппоненты сделали передышку, ощущая вершину спора. Искали в период паузы новые аргументы. Вдруг неожиданно к беседе присоединился с верхней полки старичок в синем трико.
– Вы, конечно, Виктор Васильевич, неправы, – обратился он к бывшему чиновнику. – Тот удивился, – а вы откуда меня знаете?
– Знаю, знаю – меня зовут Николай Петрович, – когда вы служили заместителем министра, я был у вас на приеме. Фамилия моя Киселев. Не помните? Я просил денег на поддержку своего проекта. А вы меня «рябчиком» угостили. – Осуждение и укоризна в его голосе смутили Виктора Васильевича, и он, покраснев, сделал попытку оправдаться.
– А, вспомнил. Вы же тогда по возрасту не проходили. По условиям оказания государственной поддержки, возраст заявителя был ограничен ю годами.
Умение оправдаться в ходе дискуссии быстро, моментально – важнейшая часть профессиональной подготовленности чиновника, пусть и бывшего.
– У вас не прошли, а по жизни отбор прошли успешно, – возразил Киселев, – продали тогда машину, дачу, гараж, кое-что заняли под проценты у родственников, это конечно особая песня, все теперь банкиры, ставка по кредиту минус ставка по депозиту, доход делим пополам, выгоднее, чем у банков-ростовщиков. Довольны все, все при своем интересе. Мы, с моей Ольгой Ивановной, – женщина напротив одобрительно кивнула, – проект, не поддержанный Вами, осилили, и до сих пор бизнес ведем. Мне уже 75 лет. Людям пользу приносим. Мы внедрили воссозданные технологические рецепты давних времен, некоторые из них применялись еще в м веке, на десятках кондитерских и хлебопекарных предприятий. Секрет прост – местное сырье – это всегда свежий продукт, а значит, и самый качественный. А теперь за здоровье все пекутся, – Николай Петрович продолжил, – раньше в деревнях, на свежих продуктах и чистом воздухе вырастали поколение за поколением здоровых людей. А чего не быть здоровым? Молоко парное, уха тройная, все экологически чистое, даже тишина была целебна. Генетическое ядро нации хранилось в деревне. Она была источником, гарантом прилития свежей крови в отравленный организм городского человека. – Увидев удивление на лицах собеседников, добавил:
– Я сам когда-то работал ветврачом, и знаю, как сохраняются положительные качества за счет прилития крови. А при умелом подходе не просто сохранить, но и контроль нужных параметров можно осуществлять в м, м поколении. А сейчас для нашего общества этот источник лениипотерян. Он иссяк. Деревня разорена, она обезлюдила. В лучшем случае, а может, и в худшем, пройдет замена племенного ядра людьми из других национальностей, теми, кто живут еще беднее нас, и работать согласны за пропитание.
