В поисках Сердца Мира - страница 6

Мне тогда было двенадцать. Я смотрел телевизор вслед за отцом, но мало что понимал. И всё же я поверил речам Бориса Николаевича о необходимости защиты свободы России с помощью выстрелов по Белому Дому. В те годы я начал увлекаться современными книжными изданиями, которые «раскрывали» всю «правду» об ужасном Советском союзе, и конечно же заслушивался творчеством Игоря Владимировича и его группы «Спасательный круг». Мой отец как советский гражданин бывал в Таллине на парусной части Олимпиады, но во Францию попал уже как российский, и я в свои 19ть лет перегонял первую в своей карьере лодку из Геленджика в Тулон.

Сегодня оформить заграничное плавание можно лишь в Анапе или в Сочи, но в далёком 2000м году мы закрывали границу на центральном пирсе Геленджика, без какого-либо таможенного причала – комиссия сама к нам приехала. Саня, член нашего экипажа, влюблённый страстно, как и положено в 20ть лет, с уже с отштампованным паспортом целуется со своей девушкой, которая стоит на причале, рискуя уронить её в воду, а пограничник с автоматом в руках заикаясь говорит, что «н-не положено». Десять лет тому назад он б уже затвор передёрнул. Но вот влажные прощания позади и попутный норд-ост подхватывает нас в направлении на Стамбул. Яхта приятно скользит под парусом в неизведанные моря, и ты на границе воды и космоса наблюдаешь, как крупная птица раз за разом пытается сесть на краспицу35, загораживая вид на созвездие Цефея. В Афинах Саня ищет для любимой норковую шубу – символ достатка и успеха тех лет, город Бонифачо на острове Корсика влюбляет в себя навсегда старинными улочками и бесконечными причалами, на которых стоит множество разных парусных лодок, и для полного ощущения свободы ты получаешь зарплату в новых бумажках только что появившийся единой европейской валюты и не ощущаешь никаких границ между странами.

Это был славный период. Мы дети 80-х искренне верили, что Россия пережила постреволюционный кризис малой кровью, и теперь нас ждёт светлое будущее. Мы с доверием относились к государственной пропаганде, тем более, что тогда она была в унисон западной. Но так ли много времени пройдёт, когда мы изменим своим собственным взглядам? Мог ли предположить Тальков-старший, что его сын станет активным членом Коммунистической партии? Что многие разочаруются в западных ценностях и обнаружат, что любая власть обманывает нас, и от интервентов точно не стоит ждать добра?

Боль за Родину остаётся в твоём сердце и не лечится сериалом «Бригада». Чем чаще ты задаёшься вопросом: «Что же произошло на самом деле?», и изучаешь События прошлого, тем яснее понимаешь, что развал СССР – это в первую очередь внутриполитическая борьба за власть между Ельциным и Горбачёвым, а судьба народа мало кого волновала. Власть всегда исходит из собственных интересов, и если ей и приходится делиться благами, то лишь под давлением обстоятельств и страхом бунта. Даже в первых формах народовластия элита считала себя особенной, наделённой правом повелевать. Это было настолько естественно, что такие философы как Аристотель, считали, что свобода чужда варварам и рабам. И вот эта идея избранности одного народа перед другими – это ж не только тема исключительно израильской Торы или пропаганды Гитлера – эти идеи до сих пор в ходу, ибо что демократия древнего Рима, что современная западная требует для своего питания и развития эксплуатацию периферии. Эти идеи живут в каждом из нас: в стремлении жить за чужой счёт, прикрывая своё потребительство красивыми словами о продвинутом блокчейне, бесконечной ресурсами Вселенной или верой в «самый правильный» и «самый демократический» строй на земле, место рая, куда можно переехать и жить в достатке, потому что там «правильные» люди. Мы все носим в себе эту скрытую иллюзию избранности и вечно сравниваем себя с другими.