Бушлат, ватные штаны, валенки, ОЗК (общевойсковой защитный комплект от химической атаки), подсумник с магазинами для патронов, подсумник для гранат, МСЛ (малая саперная лопата), автомат – все нужно было на себе как-то разместить и очень постараться ничего не потерять. В первый раз новички на занятия выдвинулись бодрые, не зная, что готовит для них «Поле радости»; старослужащие, смотря им вслед, тихо улыбались.
После первых атак Шмелеву пришло желание – убежать с этого поля как можно дальше и как можно быстрее, но бежать положено было только по команде и только вперед. Десятки раз приходилось выстраиваться в атакующую шеренгу, падать в снег и ползти, вставать и снова бежать, выстраиваться в бегущую колонну, потом вновь в шеренгу, снова падать и ползти; все это должно было сопровождаться бодрыми криками «Ура!», чтобы силой своего духа привести в ужас мнимого противника.
По команде «Газы» следовало быстро надеть на лицо холоднющий от мороза резиновый противогаз и все, что было до этого, проделывать уже в нем. Стекла маски мгновенно запотевали, и через них не было видно ничего: куда бежать, что у тебя под ногами, где фронт, где тыл. У Шмеля случались моменты, когда он уже не понимал, кто он вообще, куда бежит и главное – зачем.
– А, ч-черт! – вскрикнул он и упал противогазом в снег. – Хорошо, что попал лицом не в кочку. Кто я? Где все? Снял противогаз и осмотрелся – оказалось, что убежал далеко в сторону.
Команда «Химическая атака» была самой веселой из всех, потому что на морозе надеть на себя прорезиненный костюм ОЗК было очень сложно – если бы это можно было снять на камеру! Шпеньки-пуговицы приходилось долго искать, а если их удавалось найти, то они никак не хотели застегиваться трясущимися от усталости руками. Если удавалось их застегнуть, то обязательно не в свою петлю, и весь костюм выглядел ужасно перекошенным.
Сержанты от души смеялись, и парни тоже бы посмеялись вместе с ними, если бы им не нужно было в этом наряде продолжать атаку, не забыв при этом подобрать в снегу свой автомат. В этом костюме ползти по снегу было совершенно невозможно – он ужасно скользил и все движения локтями и коленями были почти безрезультатными.
Обычно занятия продолжались с утра и до обеда с короткими, в пять минут, перекурами; покурить у Шмелева не возникало ни малейшего желания. Спасительная команда «Закончить занятия по тактической подготовке» была одной из самых прекрасных команд во всей его жизни в учебном пункте, почти как команда «Строиться на обед».
***
«Строиться на обед (завтрак, ужин)!» – слышал Шмелев команду, которая звучала три раза в сутки в первые месяцы службы в гарнизоне. В столовую они ходили только строем – сначала это было странно, но потом привыкли. После занятий по военной подготовке еда становилась особенно вкусной: перловая каша для Шмелева стала вдруг самым лучшим в мире продуктом, да еще с мясом, хлебом и стаканом компота, а гороховый суп!.. Дежурный «разводяга» раскладывал еду по тарелкам, и все внимательно следили за равенством распределяемых им порций – каждая ложка была на вес золота.
«Остался не съеденный кусок хлеба – спрячу под бушлат, а потом его съем», – подумал Шмелев.
– Пищу из столовой брать не положено! – будто читая мысли, громко проговорил сержант, – Кого увижу в казарме с хлебом, пойдет с лезвием на очко (чистить лезвием бритвы эмалированное чугунное очко в туалете было особенно неприятным занятием).
