– Я еду с вами! – прервав отвлеченные размышления брата воскликнул Виктор и энергично соскочил с кровати. – Я еду с вами! – повторил он. Брайн сначала не понял, о чем идет речь, т.к. был погружен в мир своих фантазий, из которого его внезапно буквально выдернул в мир реальный Виктор своей неожиданной репликой и прыжком с кровати. Но когда Брайн полностью отвлекся от своих дум и догадался, что имел ввиду Виктор, он лишь отхлебнул из кубка и, удивленно взглянув на брата, спросил:
– Но почему
* * *
– Да, Виктор, почему? Почему ты так резко переменил свое решение?! – недовольно вопрошала своего мужа леди Ровена утром следующего дня.
– Потому, что мне так захотелось, вот и все! Это рыцарское дело, и женщина мне в этом не указ! – грубо отвечал сэр Виктор, бывший явно не в лучшем расположении духа в тот день. И только леди Ровена набрала в легкие побольше воздуха, чтоб ошеломить мужа новой тирадой гневных реплик, как Виктор, видимо, предугадав намеренья жены, нанес контрудар: сменил грубый тон на ласковый и нежно сказал:
– Дорогая, ты же так не хотела, чтоб ехал Джеймс! Но раз уж его не удалось отговорить, кто, как не я, лучше всего присмотрит за ним? Я, конечно, мог бы попросить Брайна, но… ты сама понимаешь.
Леди Ровена только раскрыла рот и так и замерла, не найдясь, что на это ответить мужу. А муж поспешил ретироваться с «поля боя», оставив жену в их спальне наедине саму с собой.
Все, кроме леди Ровены, обрадовались намерению сэра Виктора принять участие в походе за сокровищами. И, не смотря на все увещевания и мольбы, просьбы и слезы леди Ровены, сэр Виктор своего решения не переменил, тем более что он чувствовал поддержку со стороны мужского населения замка, а, соответственно, и свою правоту, и Ровене пришлось смириться с этим.
* * *
Накануне отъезда у всех было приподнятое настроение и отличное расположение духа, все были бодры и веселы. Все вещи были собраны, припасы – в основном, хлеб, мясо и вино – приготовлены, мечи и доспехи начищены до блеска, лошади вымыты, подкованы, досыта накормлены и напоены. Сами же путники сидели за столом в столовой – огромном по длине и ширине зале, в центре которого параллельно друг другу, длиной почти три четверти длины зала, стояло два дубовых стола, за которыми могло разместиться до шестисот человек за раз. Перпендикулярно им, на небольшом возвышении, стоял еще один небольшой стол. За ним обычно, во время праздников и торжеств, когда замок бывал полон гостями, сидел хозяин замка сэр Виктор Теккерт с женой и особо почетными гостями. На стене, за спинами хозяев, висела огромных размеров в изысканной резной дубовой оправе картина, занимавшая почти всю стену (достаточно будет сказать, что высота потолка в этом помещении была около 20-ти метров). На картине был изображен рыцарь в дорогих сияющих доспехах светло-коричневого цвета; забрало его шлема было поднято, и лицом он очень походил на сэра Виктора. Но это был не он, а, как считается, основатель древнейшего рода Теккертов сэр Уильям Теккерт. Справа от него был изображен фамильный герб Теккертов – золотая птица феникс, в партиспанской геральдике – а род Теккертов происходил именно оттуда – обозначавшая силу, мудрость, богатство и власть. Под гербом был написан девиз рода: «Все ради победы!». Остальное место картины занимал великолепный, залитый последними лучами большого, красного заходящего солнца дворец, на фоне которого и были изображены вышеописанные предметы, т.е. рыцарь, герб, девиз. На другой стене, правой от картины, были развешаны в определенном порядке различного рода щиты и многочисленные виды оружия, между вертикальными рядами которого крепились факелы. Но в них, так же как и в тысячах свечей, освещавших во время приема гостей эту залу и стоявших в очень дорогих позолоченных канделябрах различной формы, свисавших с потолка, не было никакой необходимости, т.к. солнечного света, пробивавшегося сквозь витражи, вполне хватало как освещения в это торжественное утро, и ни факелы, ни свечи не горели.
