Так рассаживались каждый вечер. Напивались в вертепе изрядно, беседовали рассудительно, при этом умели и слушать, так миг за мигом и убивали нудный поток зимних вечеров. За окнами сыпал снег, временами завывал ветер, а в вертепе горел очаг, да крепкое пиво казалось нектаром.
Сегодня соседи рассуждали о том, какая жуткая метель разыгралась с самого утра, вспоминая что сулят приметы в это время года. Ратман Земан поделился случаем, распространившимся в новостях, да и возбудившем опасения. Слышал, что когда-то в Праге снегом чуть весь свет не завалило.
– Да ладно? – выспрашивали соседи так, будто рассказчик узнал эту историю от кого-то лично.
– Вот так. Мело, мело, да и замело. У нас-то снегу, стаявшему есть куда стекать – в реки ручьями, а там такие возвышенности, как в Штирии, что ближе к Австрии, там, где снег с гор не сходит. Превращается в лёд и с каждым годом подступает к горам, всё тяжелее и тяжелее, так и совсем всё снести можно…
– Да как же так?
– Запросто может разрушить, – догадался Брахачек.
– Иначе куда денется…
– Да ведь…
– Эх, тоже мне новость! – опомнился первым Яролимек, – Будто о конце света ничего нового и не придумать!
– Точно! Все под Богом ходим.
– Но всё же… Ммм… И навалило же снегу…
– Навалило, – откликнулся писарь, но тут его будто озарило, заставив вдохновенно заговорить, – А как же Святое Писание? Вспомните, что там про Конец Света сказано?
И тут все согласились, охотно закивали – так спор и разрешился.
Кукушка в часах прокуковала семь раз, и тут Яролимек посмотрел на доселе пустующий стул. Пробило семь, а пан учитель… Странно. Обычно без четверти семь уже являлся регент, держа фонарь в левой руке, а трость с кисточкой в правой. Но вот уже и семь пробило, а он так и не пришёл.
– Значит, не придёт.
– Почему?
– В общем, остался без пальто, а тут такая метель, – лукаво усмехнулся Яролимек.
– Значит, правда?
– Да всем и так ясно, – подтвердил Земан и поведал всем о том, как к Подгайскому попал молодой чужестранец, тот самый, что пел в праздник на хорах. Все признали, что пение было превосходным, да и сам парень – каким голосом и талантом одарён!
А как милостиво и участливо благоволил ему регент, даже свежее бельё подарил. После обедни у него ещё долго играли и пели, учитель даже соседей не навестил в тот вечер, так был занят своим гостем. А хозяйка предоставила ему для ночлега лучшую комнату, застелив постель прогретым одеялом.
А что такого, это же потомок самого Бенды!
В ту ночь все слышали, как регент снова играл мессу трёх королей с новым соло на скрипке – всем на удивленье да с таким адажио сам мастер Франтишек Бенда расплакался бы от зависти. Но утром гость не проснулся – разбудить его пытались и даже когда мессу отзвонили, дверь комнаты так и не отворилась и никто не отозвался. Потом все заметили, что окно в комнате открыто, и соловушка упорхнул, а с ним и пальто пана учителя, и меховая шапка, и бельё и ещё что-то. Хозяйка обо всём этом не распространялась. Однако в доме учителя поднялись шум и суета. Подгайска почём свет ругала мужа, что доверяет всем из-за своей страсти к музыке. А его самого больше всего расстраивало не украденное добро, а то, что такой музыкант и певец оказался вором, опозорив в своём лице всех музыкантов.
А прекрасная скрипка Бенды!
Жена учителя голосила на всю округу, да и комиссия приличная собралась, но чем они могла помочь? От Бенды и след простыл. Едва явившись, почтенная комиссия, так за окном и скрылась. Задачка кто и откуда была неразрешимой. Метель за ночь намела сугробы, уничтожив все следы.
