Наплывы страха призрачны и мерзки,
толпа людей, как скопище зверей,
шагают за спиной по – пионерски,
в одну из темных слякотных ночей.
Мне выбиться из ряда удается,
я сгинуть наше прошлое молю,
в заблудшем мире совесть продается,
останусь с ними – душу загублю.
А где -то впереди горнист выводит
бравурный марш на бронзовой трубе,
и вся толпа безумием изводит,
и песнь поет о собственной судьбе…
Я ноги в одеяло ткну с испугу,
кошмары ночью в сон мой пробрались,
отпор даю пришедшему недугу,
чтоб горести в мозгу не прижились.
Я вижу краски бунта на обоях,
стекают тени вниз, за гардероб,
я многое увидев в тех героях,
не в силах скинуть холода озноб.
Здоровы те, кто жил в другом настрое,
но жизнь, бывает, сталкивает в грязь,
и в каждом веке есть свои изгои,
которых смута жизни заждалась.
